В огне братоубийственной резни… 1918-1919 годы - [26]

Матрос линкора «Андрей Первозванный» В.Г. Курьянов впоследствии вспоминал: «Дутов говорил своим казакам, что матросы идут в бой пьяные, загипнотизированные. Он требовал от своих войск поймать, во что бы то ни стало живым «морского крокодила», как он называл матросов. Но даже когда это один раз удалось, моряки оказались хитрее. Было захвачено два матроса, посланные ночью в дозор. Но одеты они были специально в армейскую форму… Попав в плен, они выдали себя за пробирающихся к белым юнкеров- офицеров. Помогло кое-какое знание английского языка. Так и обманули дутовцев. Матросы отряда были вооружены винтовками разных систем, русского и японского образца. Имелись почти у каждого и револьверы, которые мы завоевали в боях и отняли при обысках. Били мы дутовские войска врасплох, набегами, своей неустрашимостью, идя на самопожертвование… Помню бой за село Павловское, один из последних боев с дутовцами. Село находилось в 10 километрах от железной дороги, вдоль которой проходили основные военные действия. Село, занятое казаками, угрожало нашему левому флангу. Крестьяне этого села пришли к нам с просьбой дать им оружие. Сразу выдать им оружие мы не могли. Было послано 50 человек из роты, в том числе и я. За нами крестьяне выслали 20 подвод, и мы быстро прибыли в село. Разделились на два отряда по 25 человек. Я со своей группой занял один конец села, другая группа повела наступление с другого конца. К нам присоединились местные солдаты-фронтовики. С их помощью мы разбили более 200 казаков, засевших в селе. Село Павловское мы заняли после двухчасового упорного боя. Все моряки боролись геройски…» У станции Переволоцкой казаки хорошо укрепились. Утром 8 января развернулись упорные бои за станцию Переволоцкую. Наступлению сильно мешали пулеметы противника, установленные в каменных зданиях. Вести артиллерийский огонь по разъезду было нельзя, так как шел уличный бой и можно было поразить своих. Тогда С.Д. Павлов дал приказ – открыть артиллерийский огонь по станции Сырт, а разъезд взять в штыки.

Дутовцы, услышав разрывы артиллерийских снарядов у себя в тылу, испугались, что их берут в кольцо. Они срочно погрузились в вагоны и отошли. Ускакала конница. Переволоцкая была взята.

Затем настал черед станции Сырт, где располагался штаб Дутовым. После артиллерийского обстрела Дутов отвел свои войска на станцию Каргала. Из-за сильного мороза и глубокого снега отступавшие понесли тяжелые потери.

Из воспоминаний чрезвычайного комиссара Тургайской области А.Т. Джангильдина: «По распоряжению Ильича был направлен отряд матросов в 600 человек, во главе с мичманом Павловым… Отряд матросов был прекрасно обмундирован и снаряжен. Бои были упорные. Каждую станцию нужно было брать с боем. Особенно сильные бои были под Ново-Сергиевкой. Упорный бой разгорелся также за станцию Сырт… Я вступил в Сырт с отрядом матросов и своим отрядом в 12 часов ночи… После взятия Сырта в окопах мы нашли несколько сот замерзших кадетов, гимназистов и юнкеров, которые не выдержали условий зимнего боя…»

Далее дутовцы уже оставляли без боя станцию и станицу, а казаки станицы Донской вообще прислали своих парламентеров, что они признают Советскую власть. Им не слишком поверили и, на всякий случай, взяли заложников.

Последний крупный бой за Оренбург произошел под станцией Каргала. На этом перегоне казаки разрушили пути, подорвали паровоз. Бой был ожесточенным. Но к вечеру 16 января матросы все же заняли станцию.

Теперь падение Оренбурга было предрешено. Казачьи части повсеместно отступали, разрушая железнодорожное полотно. В бой казаки больше не вступали.

Газеты тех дней сообщали: «Самара. 16 января. Советские войска взяли станцию Сырт. Раненых и убитых дутовцев грузят в вагоны. В ночь на 16 января советские войска вступили на Каргалу, последнюю станцию под Оренбургом. Дутовцы отступают в панике. Станицы выдали все оружие и заложников. Завтра ожидается взятие Оренбурга…»

* * *

Между тем, Северный летучий отряд приближался к городу. 17 января Дутов с тремя сотнями верных казаков ушел из Оренбурга по направлению к Верхне- Уральску. Остальные казаки просто разъехались по домам… 18 января главные силы Оренбургского фронта, под командованием С.Д. Павлова, вступили в Оренбург.

18 января из Оренбурга послана телеграмма: «Петроград. Совет Народных Комиссаров. Народным комиссарам Дыбенко, Подвойскому. После боя под 17-м разъездом продвинулись вперед и заняли г. Оренбург. Вся контрреволюционная банда разбежалась. Произведены аресты главарей восстания. Завтра приступаем к поголовному обыску и по примеру Троицка укрепим положение Советов. Снаряжаем погоню за дутовщиной. Шлю от имени войск Оренбургского отряда и фронта привет съезду Советов. Командующий войсками Оренбургского фронта Павлов».

Историк Великанов пишет: «Когда Оренбург был взят, по приказу Запкуса моряки и красногвардейцы согнали в центральную гостиницу города хорошо одетую публику и предложили… откупиться. Присутствовавший при этом председатель Оренбургского губернского военно-революционного комитета Цвиллинг шутливо бросил: «Смотри-ка, какой улов-то у нас! Откупаются. Хотя и неохотно. Ну да некуда им деваться, придется потрясти мошной!.. Вот с этого миллиончик возьмем», – показал он глазами на торговца Деева. Состоятельные горожане ждали, когда из дома принесут деньги, вносили их тут же кассиру, получали расписку, а с нею и свободу».