В одну реку дважды. Сирийская война глазами русского наемника - [63]

Духи сменили тактику, они больше не сидят на укрепленных позициях, пытаясь безуспешно обороняться от атак штурмующих. Они в полной мере осознали разницу между сирийской армией, готовой геройствовать только там, где перед этим российские ВКС превратили укрепления врага в груды развалин, и русскими солдатами удачи, способными брать штурмом любые укрепления. Теперь духи оборонялись, наступая и маневрируя по знакомой им до мелочей местности, используя свои преимущества на все сто процентов. Легионеры к такому развитию событий оказались не готовы, но если бы в их распоряжении были боеприпасы и техника нужного качества, то и это новаторство со стороны врага было бы пусть и неприятной, но вполне разрешимой проблемой.

Отряд потерял троих убитыми, в их числе был и русский солдат Гасконец. На этот раз дуэль была не в его пользу. Вечная им память и пухом земля. Пройдет еще совсем немного времени, и бойцы ЧВК все же выйдут на заданный рубеж, отвоюют намеченное пространство, отрезав духов от нефти, а значит, и от источника поступления средств на войну. Солдаты удачи выполняют свою часть договора, чего бы им это ни стоило.

Глава 33. База Хмеймим

Библиотека второй день была закрыта. И судя по всему, дверь модуля, в котором хранился скромный запас книг, имеющихся на базе, не открывалась уже давно. Мартин, дернув ручку скорее от досады — положение запирающих ригелей можно было легко разглядеть через щель между косяком и дверью, — какое-то время неподвижно стоял, осматриваясь вокруг. Из двери одного из модулей напротив, составленных в один большой блок без внутренних стен, вышел, шелестя просторной рясой, православный батюшка, ведающий делами храма на территории военной базы. Священник, по виду довольно молодой, приветливо улыбаясь встречным, направился к переговорному пункту, в ту же сторону последовал и Мартин. Разгуливать особого желания не было, поэтому он решил вернуться к себе, в модуль, который стал для него временным пристанищем.

Вторую неделю Мартин находился на базе Хмеймим — основной базе российского военного контингента в Сирии. Он оказался здесь благодаря подвернувшейся возможности восстановить протезный ряд зубов. Крепкими, здоровыми зубами Мартин и раньше не мог похвастаться, а в полевых условиях и вовсе покрошил остатки резцов. Когда же передний мост поломался от неудачного падения во время боевой операции, проблема с зубами стала просто удручающей. Алгоритм действий подсказал Немец, который с нескрываемой радостью и бахвальством как-то продемонстрировал свой новенький белозубый протез. Блондин, приняв рапорт с просьбой выделить для цели протезирования необходимую сумму, сравнительно небольшую по российским меркам, отсчитал нужное количество долларов и дал добро на отбытие на военную базу и проживание там в модуле, принадлежащем ЧВК.

Мартин был честен с собой и признавал, что ему крайне необходима эта отлучка из действующего отряда. Организм быстро терял запасы энергии, сил хватало только на несколько часов активной деятельности, а дальше наступала усталость с вялыми движениями и ленивым мышлением. Пищеварительная система взбунтовалась — нутро выворачивало по три-четыре раза на дню. Врач из команды медиков бригады выразился просто: «Период реабилитации после такого, как у тебя, ранения длится от полутора до двух лет. Не прошло и года, как ты снова в полевых условиях, вот твой организм и дал сбой и сам собой не восстановится». Тогда и возникла идея краткосрочного отпуска без выезда на родину. Мартин надеялся, что проживание в комфорте и хорошая кормежка позволят поправить пошатнувшееся здоровье и отойти от стресса. Способствовало осуществлению задуманного и установившееся на фронте затишье. Когда состоялась беседа с Немцем, отряд находился в покое и поговаривали, что в ближайшие три недели боев не предвидится.

Все, что он наблюдал на базе Хмеймим, никак не вписывалось в ту картинку войны, к которой он привык за время своих командировок в Сирию. Для легионеров обработанная лопаткой ниша, прикрытая от ветра, пыли и дождя пленкой или брезентом, уже являлась уютным пристанищем, а если в наличии имелась еще и печурка, неважно какой конструкции — лишь бы грела и давала возможность вскипятить воду, — то можно было считать, что жизнь удалась. Здесь же, на базе, модули с кондиционерами, площадки для занятия спортом, оборудованные тренажерами, душевые, кафе и магазины — все для военнослужащих, которые, в отличие от легионеров, не были загружены боевой работой. Чистые и ухоженные армейцы ничем не походили на бородатых наемников, ходивших в засаленных горках и камуфляжах, давно потерявших свой первоначальный цвет от грязи и въевшейся пыли пустыни. Даже если солдат удачи отмыть, отстирать и побрить, а затем поместить в подобные условия, все равно по манере поведения, походке и способу ношения оружия можно было бы без особого труда отличить их от кадровых военных.

На территории базы вовсю господствовали правила Устава гарнизонной и караульной службы. На постах солдатики, как с картинки: автоматы стволом вверх на ремне через плечо, и это в горячей точке, где нападения можно ожидать в любой момент, — пока будут с плеча оружие сдергивать, несколько раз подстрелят. До столовой, даже если надо пройти всего-то метров пятнадцать, служивых в каре строят. Воинский порядок у российских генералов, как и в прежние времена, ассоциируется прежде всего со строем. Удивило Мартина и то, что офицеры управления при получении сигнала тревоги должны были собраться во дворе штаба и только потом распределиться по местам согласно плану обороны. Мартин так и представил: летят бомбы и снаряды вражеские, а штабисты, чтобы выказывать полное презрение к противнику, выстраиваются на маленьком плацу, ну и погибают героически от прямого попадания мины.