В одну реку дважды. Сирийская война глазами русского наемника - [62]

Зять, не поспевая за стремительным развитием событий, не заметил, как оказался в положении загнанного зверя. Пехота духов подошла близко и теперь плотным огнем прижимала солдат удачи к камням, не давая поднять голову. Прорвавшись в эфир, Зять снова и снова запрашивал разрешение на отход, напирая на уязвимость своих позиций. Ратник, ориентируясь на сообщения командира взвода, посчитал его запросы обоснованными и дал команду на отход. Решение одобрил и Бетховен, не видя большой проблемы в потере в мало-значимой для общего плана действий высоты. Духи, увидев, что легионеры попятились назад, попытались их отрезать, проскочив между высотками на своих машинах. Но этот маневр врага вовремя засекли, и ему навстречу вышли соседи справа от отряда Ратника. Игиловцы, заприметив группу легионеров, которая под прикрытием минометного огня и расчетов автоматических гранатометов перемещалась в их сторону, предпочли избежать контактного боя и откатились обратно.

Вытащив двух раненых, но при этом бросив свой АГС, взвод Зятя, к изумлению Ратника, не отступал, как полагалось, от рубежа к рубежу, прикрывая друг друга, а неуправляемой толпой поспешно вернулся к позициям, с которых выдвигался накануне. Но еще больший гнев вызвал у командира отряда тот факт, что сам Зять появился на исходном рубеже раньше своих людей. Все стало на свои места: зенитки, обнаруженные с беспилотника, были теми самыми, о которых вопил Зять, но выпущенные из них снаряды, разрываясь на излете, только создавали видимость угрозы. Шипка имел полную возможность эти зушки превратить в груду металлолома, но вместо этого усиленно искал другие, которых, как оказалось, и не существовало. И что в итоге: командир взвода, поддавшись панике, первым покинул рубеж обороны, даже не организовав толком отход остальных бойцов, которые, последовав за ним, в суете бросили автоматический гранатомет. Хорошо хоть раненых вынесли.

Но настоящую ярость вызвало у Ратника полученное через беспилотник известие о том, что недалеко от высоты, оставленной легионерами, стоит брошенный КамАЗ. Потерявший от страха голову Зять забыл о том, что дал команду водителю переместить машину ближе к новым позициям, и тот, загнав ее в укрытие, даже не знал об отходе взвода. Оператор беспилотника сообщил, что у машины уже копошатся духи. Решение напрашивалось само собой — нельзя допустить захвата противником транспорта, нагруженного боеприпасами и снаряжением. Где в это время находился водитель, было неизвестно, но духи уже ходили вокруг машины, так что если он не сбежал, то наверняка был убит. Шипка дал команду на поражение, и вскоре от попадания мины, выпущенной батареей Бритого, кузов КамАЗа задымился. Духам ничего не оставалось, кроме как отбежать от машины на приличное расстояние и наблюдать за процессом выгорания и подрыва боеприпасов, сложенных в кузове.

Ратник продолжал бушевать, да и как могло быть иначе. Он воспитал плеяду думающих и самостоятельных командиров, готовых выполнять любую задачу: Найк, Иностранец, Беспалый, Соболь, Халиф, Чёрный. И только рекомендованный со стороны Зять не был его прямым воспитанником. Но именно он своими действиями в бою подвел командира отряда, человека, взявшего Пальмиру, чей авторитет до сей поры никто не мог поставить под сомнение. Трусливо покинул занятые позиции, бросил машину с боеприпасами и единицу тяжелого вооружения. Зятю в отряде Ратника не быть — все это отчетливо понимали. Хорошо хоть, к всеобщей радости, к утру следующего дня к своим выбрался водитель КамАЗа, измотанный и голодный, но главное — живой. Завидев недалеко духов, он, отстреливаясь, смог убежать в нужном направлении, не успев поджечь машину. Ну что поделаешь, как складывалась обстановка, так и действовал.

Мартин, находясь на значительном удалении от района боя, слушал переговоры в эфире и, когда со всей очевидностью осознал результат дня, в полном смятении вышел из штаба бригады и направился в сторону госпиталя, куда уже доставили первую партию раненых разведчиков, пострадавших при взрыве джихад-мобиля. Настроение было поганым: редко, очень редко такое случается с легионерами — отступить под натиском духов. Многое сегодня пошло не так, как надо, где-то, конечно, и сами недоработали, особенно если учесть то, что произошло со взводом Зятя. Но были, на взгляд Мартина, и другие, более веские причины поражения.

Крылись они в состоянии вооружения, которое было в распоряжении легионеров. Танки солдат удачи — старые изношенные машины, исчерпавшие свой ресурс еще во времена безалаберной и некомпетентной эксплуатации сирийской армией, — были не способны вести бой на равных с танками ИГИЛ[33]. Артиллерия легионеров вынужденно экономила имеющиеся у нее крохи боеприпасов и не могла позволить себе интенсивно давить огнем противника, довольствуясь лишь поражением отдельных целей. Выстрелы ПТУР, давно списанных со складов, из-за ветхости проводки комплекса не долетали до игиловцев. Духи без особой острастки били по русским из зениток и танков, и гибли русские солдаты. Да, легионеры в первую очередь считали себя солдатами и только потом «наемниками». Преимущество духов заключалось и в мобильности их японских пикапов с крупнокалиберными пулеметами и зенитными установками. У бойцов ЧВК такой техники в распоряжении практически не было, и им приходилось устанавливать зушки на старые, изношенные «Уралы». Таковы были безрадостные причины разгрома, по крайней мере сознание легионеров так их и воспринимало.