В одну реку дважды. Сирийская война глазами русского наемника - [19]

Долго идти не пришлось: как только показались очертания высот и начала раскрываться панорама горного массива, он почувствовал близость врага — пахло костром и приготовленной пищей. Герасим и напарник укрылись за камнями. Осторожно осмотревшись, разведчики сразу определили на противоположной высоте укрепления и четко различимую дорожку, идущую от позиций вниз и далее на обратную сторону той высоты, на которой они сами находились. Буквально через пару минут тепловизор уловил на дорожке отчетливые силуэты нескольких духов. Просматривая местность восточнее, по направлению маршрута группы, Герасим также обнаружил обжитые позиции врага. Разведчики умудрились пройти в мертвом для обзора пространстве и подобраться к позициям духов, причем так удачно, что теперь держали под наблюдением и сами укрепления, и пути подхода к ним с тыла. От места, где находились разведчики, наводить артиллерию и корректировать ее огонь по врагу было все равно что закатывать верный шар в лузу, легко и приятно. Плюс к этому можно и своими пулеметами перекрыть подход к укреплениям с тыла, уничтожая огнем всех тех, кто попытается прийти на помощь обороняющимся.

Герасим был доволен: в нем проснулся инстинкт охотника, занявшего удачную позицию для отстрела крупного зверя. Через полчаса вся группа разведчиков поднялась к месту, где находился Герасим, и, изготовившись держать оборону вкруговую, замерла в ожидании. Герасим доложил старшему направления Григоричу о том, что группа находится в заданном месте и ждет дальнейших указаний. Движение по дорожке тем временем не прекращалось: духи парами или большими группами поднимались на свои позиции, перенося какой-то груз, — по всей видимости, готовились к отражению атаки и запасались боеприпасами и водой. Примерно через полчаса Григорич вышел в эфир и неожиданно для разведчиков сообщил: «Возвращайтесь, союзники здесь в бой сегодня не пойдут». Легионеры уже не первый раз участвовали в совместных с садыками операциях и насмотрелись всякого, но отказ сирийцев наступать в момент, когда все козыри в их руках, вызвал у них полную оторопь. Взяв под контроль позиции противника со стороны его же тыла, русские наемники практически обеспечили полный успех предстоящему наступлению, садыки же своими решениями свели на нет все их усилия и обесценили смертельно опасные риски, которым подверглась группа Герасима.

После короткого обсуждения решили возвращаться тем же путем. Герасим, опытный, кусаный зверь, знал: при возвращении главное — не поддаться эмоциям и холодным волевым усилием тормозить желание как можно быстрее оказаться в безопасности среди своих. Все то же осторожное перемещение, остановки для тщательного просмотра местности в тепловизор — и снова движение в тишине, когда ловишь каждый звук и запах и ставишь ногу, аккуратно укладывая ступни на поверхность во время шага. Дошли благополучно. Уставшие от физического и нервного напряжения, озлобленные и раздосадованные, бойцы засыпали в палатках, как только принимали горизонтальное положение. О начале наступления на соседнем участке спящие беспробудным сном солдаты удачи не знали. Не подозревали они и о том, что буквально за несколько часов сирийцы дважды загубили блестящую возможность взять крупный укрепрайон и одержать важную победу.

Поразительно, но и русские генералы, возглавлявшие наступательную операцию, не проявили командной воли и не добились от сирийских военачальников активных действий и выполнения поставленных боевых задач. Итогом таких невразумительных решений как русских, так и сирийских командующих стало сорванное наступление, впустую потраченные усилия и бессмысленные жертвы рядового состава. Эта странная война, видимо, так и будет тянуться долгие, долгие годы.

Глава 11. В тылу

На смену первому робкому весеннему теплу в горах Латакии пришел холодный циклон. Над ущельем нависла серая масса тяжелых облаков, из которых время от времени начинала сыпаться мелкая крошка ледяного дождя. Плотная дымка накрыла дальние вершины, по горному плато, на котором разместился лагерь наемников, гулял рваными лоскутами туман. Промозглая сырость пробирала до самого нутра, и настроение у солдат удачи было не самым радужным. На фронте после недавнего неудавшегося наступления царило затишье. Момент для спланированного удара по обороне врага был упущен, да и для того, чтобы вновь настроить союзников на активные действия, требовалось время.

Ратник, не видя смысла в пребывании на мокрых от дождя склонах всего находившегося под его началом отряда, дал добро на поездку в базовый лагерь на побережье. Отбывающих отпускников было не больше трети, так что какого-либо беспокойства насчет обороны позиций возникнуть не могло. Впрочем, в такую погоду и духи в атаку не ходят.

Колонна машин с легионерами двинулась по дороге в долину, манящую свежей зеленью залитых солнечным светом полей, которые хорошо просматривались с вершины горного перевала. По мере спуска по серпантину свинцовые тучи, окутывавшие хребет, сменялись чистым и прозрачным воздухом. На приморской равнине благодать от разлива весеннего тепла ощущалась уже как что-то постоянное и неизменное — холод и сырость гор тотчас позабылись.