В объятиях смерти - [5]

Мы остановились перед открытой дверью, ведущей в коридор.

— Это первая кровь, — сказал Марино, глядя на засохшие брызги на стене, — первую рану она получила здесь. Я думаю, она неслась, сломя голову, а он полосовал ее.

Я представила себе порезы на лице и руках Берил.

— Я предполагаю, что здесь он порезал или ее левую руку, или спину, или лицо. Кровь на стене в этом месте брызнула с лезвия. Он уже порезал ее, по крайней мере, один раз, лезвие было в крови, и когда он снова размахнулся, капли брызнули на стену.

Пятна имели вытянутую форму, примерно миллиметров шесть шириной, и удлинялись тем больше, чем дальше отклонялись от дверного косяка. Капли покрывали по крайней мере десять футов. Нападавший размахивал ножом с силой усердного игрока в сквош. Это не было злобой. Здесь было нечто худшее. Почему она его впустила?

—Судя по тому, как расположены эти брызги, я думаю, негодяй находился как раз где-то здесь, — сказал Марино, встав в нескольких ярдах от двери и чуть левее, — он размахивается, наносит удар и, когда лезвие проносится мимо, кровь слетает с него и попадает на стену. Следы, как ты видишь, начинаются вот тут, — он жестом показал на самые верхние капли, почти на уровне его макушки, — а затем тянутся вниз, обрываясь в нескольких дюймах от пола. — Он помедлил, вопросительно глядя на меня. — Ты же ее осматривала, как тебе кажется, он правша или левша?

Полицейские всегда хотят это знать. Сколько бы я не говорила им, что на этот счет можно лишь делать предположения, они все равно каждый раз спрашивают меня об этом.

— По таким следам это невозможно определить, — сказала я, ощущая во рту сухость и привкус пыли, — все зависит от того, как он стоял по отношению к ней. Что касается колотых ран на груди, у них есть небольшой наклон слева направо. Это наводит на мысль, что он — левша. Но опять же все зависит от того, где он находился относительно жертвы.

— Я просто думаю: интересно, что почти все раны, которые она получила, защищаясь, расположены на левой стороне ее тела. Ты знаешь, что она убегала. Он приближался к ней слева, а не справа. Вот почему я подозреваю, что он — левша.

— Все зависит от взаимного расположения жертвы и преступника, — невозмутимо повторила я.

— Ну-ну, — буркнул Пит. — Все от чего-нибудь зависит.

Пол за дверью был из твердой древесины. Капли крови, ведущие к лестнице, расположенной примерно в десяти футах слева, были обведены мелом. Берил убегала этим путем и дальше вверх по лестнице. Ее потрясение и ужас были сильнее боли. На левой стене почти на каждом шагу виднелись тянущиеся поперек панелей деревянной обшивки следы, оставленные ее порезанными пальцами, которыми она опиралась о стену, стремясь сохранить равновесие.

Черные пятна были на полу, на стенах, на потолке. Берил добежала до конца коридора наверху и там оказалась загнанной в угол. В этом месте крови было очень много. Погоня возобновилась после того, как она, вырвавшись, проникла в свою спальню, где, возможно, ей удалось уклониться от нападавшего, перебравшись через кровать королевских размеров, тогда как убийца обегал вокруг. В этот момент она либо кинула свой портфель в него, или, что более вероятно, портфель лежал на кровати и был сброшен на пол. Полиция обнаружила его на ковре открытым и перевернутым вверх тормашками наподобие палатки, бумаги были разбросаны рядом, в том числе и копии ее писем, тех, что она писала из Ки Уэста.

— Какие еще бумаги вы обнаружили здесь? — спросила я.

— Квитанции, пару туристических путеводителей, включая брошюру с картой улиц, — ответил Марино. — Если хочешь, я сделаю тебе копии.

— Да, пожалуйста, — сказала я.

— Также на ее туалетном столике найдена пачка отпечатанных страниц, — добавил он. — Возможно, это то, что она написала на Ки Уэсте. На полях карандашом нацарапано множество пометок. Ничего ценного, только несколько неполных отпечатков, принадлежащих ей, да несколько жирных пятен.

На кровати остался лишь голый матрац: стеганное покрывало и простыни в кровавых пятнах были отправлены в лабораторию. Слабея и теряя контроль над телом, Берил, видимо, проковыляла обратно в коридор, где упала на восточный молитвенный коврик, который я помнила по фотографиям места преступления. Там на полу были вытянутые кровавые следы и отпечатки ладоней. Берил заползла в спальню для гостей, за ванну, и здесь в конце концов умерла.

— Если хочешь знать мое мнение, — продолжал Марино, — я думаю, что он устроил эту погоню ради развлечения. Он мог бы схватить и убить ее там, внизу, в гостиной, но это испортило бы игру. Возможно, он все время улыбался, пока она истекала кровью, пронзительно кричала и умоляла его. Добравшись, наконец, сюда, она сильно ослабела, и веселье кончилось. Развлечения не стало. И он покончил с ней.

Комната была выдержана в холодных желтых тонах, Таких же бледных, как январское солнце. Деревянный пол рядом с двуспальной кроватью был черным, и на белой стене выделялись черные полосы и пятна. На фотографиях места преступления Берил лежала на спине, с вытянутыми ногами и руками, обхватившими голову, лицо повернуто в сторону занавешенного окна. Она была обнажена. Первый раз изучая фотографии, я ничего не могла сказать о ее внешности, или хотя бы о цвете волос. Я видела только красный цвет. Рядом с ее телом полиция обнаружила окровавленные слаксы цвета хаки. Блузка и белье отсутствовали.