В объятиях ночи - [6]
— Потом все объясню. — Ей было неприятно, что Фэй превратно истолкует появление Грега, и она решила, что в ближайшие дни все ей расскажет. Ну, может, не совсем все…
— Значит, из-за рождения дочери тебе пришлось отказаться от концертной деятельности? — спросил Грег.
Соболезнующая интонация вызвала у Шейлы раздражение.
— Всему свое время. Лучше уйти со сцены, чем пережить фиаско. Тем более что преподавательская деятельность дает мне удовлетворение.
— Но не дает прежних денег, — пробормотал Грег. — Ты не должна была забывать, что у тебя есть родные люди в этом городе. Остаться одной с ребенком на руках… Ты даже не воспользовалась деньгами Кевина, на которые имела полное право, как его вдова и мать его ребенка.
Шейла затаила дыхание. Значит, он уверен, что больше трех лет считал своей дочь брата! Она тихо перевела дыхание. Впрочем, пусть лучше думает, что Алина его племянница. Господи! Опять все перепутала! Племянницей он считает Холли, напомнила себе Шейла. Если в клинике подтвердят его рассказ, придется отдать ему Алину! Но стоило ей об этом подумать, как в ней рождался гневный протест.
— Деньги не самое главное в жизни, — неожиданно для себя сказала она с презрением.
Шейла искоса взглянула на озадаченное лицо Грега, и ей стало стыдно за свою несдержанность. Деньгами Кевина она тогда не воспользовалась не из презрения к семейству Чандлеров. Просто сочла, что в сложившейся ситуации не имеет на них права. Родителей она не стала посвящать в свои финансовые проблемы, которые возникли значительно позже. Роды в первоклассной клинике, приданое для Алины, сопутствующие расходы — все это за полтора года основательно истощило ее банковский счет. Слава Богу, ей удалось набрать учеников, и нужда им с дочерью не грозила.
— Прости, ничего личного, — пробормотала Шейла, стараясь не смотреть на Грега, молча сидевшего рядом.
— Я так и понял, — откликнулся он. — Не могу забыть твое последнее выступление в Лос-Анджелесе, — помолчав, сказал он. — Ты тогда впервые исполнила на публике Шестую сонату Скрябина. Кевин перед отъездом рассказал мне, что ты готовишь к этому концерту. — Грег снова замолчал.
Молчала и Шейла. Напоминание о муже заставило ее отвернуться к окну, чтобы скрыть выступившие на глазах слезы. Жгучие слезы горя и стыда. Все эти годы она старалась не думать о той ночи, внушила себе и родителям, что Алина дочь Кевина… А теперь ей придется сказать им, что в клинике перепутали детей, что Алину заберут у нее… Она всхлипнула, не в силах сдержать слезы.
— Ты плачешь? — забеспокоился Грег и попытался заглянуть ей в лицо. — Тебе плохо?
— Нет, мне чертовски хорошо! — воскликнула со злостью Шейла, борясь с рыданиями.
— Конечно, понимаю. — Грег отвернулся и приоткрыл окно, голос его прозвучал глухо на фоне ворвавшегося в салон уличного шума. — Глупо было спрашивать.
Шейле удалось наконец взять себя в руки.
— Извини, что сорвалась, — сказала она, глядя на его затылок, над которым смешно торчала прядь волос, поднятая движением встречного воздуха.
— Знаешь, мне всегда казалось, что тебе идет синий цвет, потому что у тебя синие глаза и темно-рыжие волосы, — вдруг сказал Грег. — А на том концерте ты была в бархатном платье винного или вишневого цвета, не знаю точно, как такой цвет называется. Я понял, что этой твой цвет и Скрябин твой композитор. — Он помолчал. — Жаль, что ты больше не выступаешь.
Шейла напряженно слушала его, вспоминая, как они с Кевином приезжали по праздникам ужинать с его матерью и братом. Каждый раз Грег пристально, тогда ей казалось придирчиво, рассматривал ее так, словно видел в первый раз. Ей никогда не приходило в голову, что она может нравиться ему. Его разглядывание воспринималось ею как нечто обидное, даже унизительное. Кроме Кевина, мужчины ее не интересовали, она жила музыкой, фоном для которой служила защищенная от невзгод тихая семейная жизнь. Конечно, в отсутствие детей их нельзя было назвать в полном смысле семьей. Теперь она понимала, что это был удобный союз двух родственных душ, в котором каждый из двоих мог жить собственной жизнью. Но та жизнь ушла в прошлое, и сейчас рядом с ней мужчина, от близости которого ее бросает в дрожь…
— Приехали, — прервал ее размышления Грег Чандлер.
Такое случалось в романах, в кинофильмах, но Шейла и представить себе не могла, что может стать жертвой подобного трагического недоразумения. Заведующая клиникой почти в точности повторила рассказ Грега. Сомнений больше не оставалось. Три с половиной года она заботилась о чужой дочери, настоящие родители которой Грег и Джессика Чандлер! Алина не ее дочь! Шейла произносила про себя эту фразу, но мозг отказывался воспринимать ее смысл. В полной прострации она вышла из кабинета и с невидящим взглядом направилась вниз по лестнице. Ей хотелось остаться одной, спрятаться где-нибудь, чтобы попытаться восстановить душевное равновесие. Шейла вспомнила сочувственное выражение в глазах заведующей, когда та посоветовала ей прибегнуть к услугам адвоката. Понадобятся деньги… Внизу ее догнал Грег.
— Думаю, нет необходимости обращаться к адвокатам, — сказал он, ведя Шейлу к своей машине, — мы сами разберемся. В конце концов, мы не чужие люди.
Бесси и Рей работали в одной фирме, жили в одном доме и очень дорожили своей дружбой — главным образом потому, что она не мешала самостоятельности каждого. Но когда нужна помощь, кто же окажет ее, как не лучший друг? Вот Рей и согласился принять участие в спектакле, срежиссированном Бесси, — от него всего-то и требуется, что на один уикенд выступить в роли ее жениха. Спектакль удался на славу, вот только с Реем стало твориться нечто странное и он никак не мог понять — он настолько сжился с ролью или действительно влюблен в Бесси?
Июль, жарко, балкон открыт, два часа ночи одеваю наушники, чтоб не слышать стоны соседей. Проваливаюсь в полудрему под Bahh Tee, но тут из сна меня вырывает тело с глупым вопросом:"Кофе заказывали?" . Какое к черту кофе?!....
А вы когда-нибудь встречали купидона?«В нескольких шагах от меня парил Сёмка, в руках у него был лук, и он, довольно улыбаясь, смотрел на меня. Осторожно пошарив в районе пятой точки, я нащупала стрелу.— Саш, ничего личного… — Произнес он с виноватым, но довольным видом…».
Во многих семьях происходит подобное, но не во всех заходит так далеко. Измена, страсть, желание, ревность, надежды и разочарования. Как это происходит и затягивает. Каждый выбирает, что предпочтительнее – десятилетия в супружестве, когда жизнь, кажется, пролетает однообразно и моментально или всепоглощающее чувство, где каждый год как целая жизнь. Мечтаешь о красивых свиданиях, любовнике, путешествиях и накале страстей? Ничего невозможного нет, стоит только сильно захотеть. Но что делать, если ситуация вышла из-под контроля? Кого выберешь ты? Где грань между физической и духовной изменой? Может ли любовь толкать на глупые поступки? Какой ценой можно купить счастье? Как избавиться от любовной зависимости и не потерять саму себя? Стоит ли награда приложенных усилий… и будет ли конец страданиям…
Жизнь чужеземной колдуньи Сольвейг рассыпалась в прах с приходом незнакомца, ищущего средство от своего проклятия. У нее не остается дома, у него — шанса на спасение. Так что же поможет им обоим? Только настоящее волшебство.
Яркие запоминающиеся образы, причудливые переплетения фантазий и реальности, необыкновенные характеры и ситуации, восхитительные панорамные описания природы — всё это вы найдёте в произведениях начинающей петербургской писательницы Анастасии Баталовой. В сборник вошли повесть и несколько рассказов. Юношеский романтизм сочетается в них с желанием глубокого понимания жизни и человеческой души. Для широкого круга читателей.«Тонкие струны» — честная и трогательная история двух близких подруг, которым пришлось пережить непростое испытание — любовный треугольник.
Ревущие двадцатые в туманном Сан-Франциско. Сухой закон, запреты ослаблены, а в городе появляется черная магия…Археолог Лоу Магнуссон заполучил желанную добычу: амулет джед, бесценный египетский артефакт, который можно продать за баснословную сумму одному из богачей Сан-Франциско. Однако когда красавчик швед встречается с чопорной дочерью своего заказчика, легкие деньги превращаются в чрезвычайно сложную проблему…Куратор Хэдли Бэкол, которую в силу проклятья сопровождают смертельно опасные духи, обязана сохранять спокойствие, чтобы сдерживать их и не позволять атаковать и крушить все вокруг.
Семилетняя Мод с первого взгляда страстно возненавидела Кайла, приемного сына своих родителей. С этой минуты все ее помыслы направлены на то, чтобы досадить ненавистному «братцу». В конце концов выросший Кайл уходит из семьи.Прошло шесть лет, и обстоятельства вынуждают Мод обратиться к Кайлу за помощью. Смирив гордыню, девушка направляется в его офис.И — о ужас! — при встрече с ним она испытывает совершенно необъяснимые чувства. Человек, ни в какой мере не отвечающий ее представлениям об идеале, вдруг оказывается единственным и неповторимым, предназначенным самой судьбой.Поистине, от ненависти до любви один шаг.
Семнадцатилетним подростком Дебора Вермонт влюбилась в своего дальнего родственника. Уверенная во взаимности их чувств, она неожиданно узнает, что он помолвлен с другой.Девушка убегает из дому и возвращается туда лишь спустя десять лет. Она считает, что к прошлому нет возврата, но в глубине души по-прежнему тоскует по своей первой любви.Что ждет ее в родовом гнезде?..
Полудетская влюбленность Дорри Пресли рухнула в один миг. Она случайно подслушала, как ее кумир, двадцатидвухлетний Данк Эшби-Кросс, жаловался собеседнику, что нескрываемой интерес к нему пятнадцатилетней девчушки ставит его в неловкое положение.Дороти и Дункану было суждено вновь встретиться лишь десять лет спустя. Догадайтесь, уважаемые читательницы: кто из них сделает первый шаг к примирению, к новым отношениям?
На званом обеде героине романа, Кристи Карлтон, приходится выслушать несправедливые обвинения от человека, с которым она едва знакома.Казалось бы, Кристи должна возненавидеть своего обидчика, но события принимают неожиданный оборот…