В Новом Свете - [12]
— У меня приглашение на конференцию, — объяснил я ему. — И ещё я привёз русские книги для выставки. Можно я пока оставлю их здесь и побегу парковать автомобиль?
— Да, пожалуйста. Только поставьте тележку вон там у стены, чтобы люди не натыкались на неё.
Мне хотелось сказать ему: «Что вы делаете? Разве так можно? Даже не спросив документы у человека с акцентом! Не заглянув в ящики! А если там бомба? Сверху книги, а внизу...»
Японский флот в декабре 1941 года двигался в сторону Перл-Харбора одиннадцать дней. Самолёты, поднявшиеся с авианосцев для атаки, находились в воздухе два часа. С какой беспечностью должна была вестись патрульная служба, чтобы не заметить приближающуюся опасность?
Двадцать третьего октября 1983 года рано утром на территорию казарм американских миротворческих сил в Бейруте въехал грузовик, похожий на те грузовики, которые привозили воду. В стране шла гражданская война, каждый день раздавалась стрельба, но никто не остановил грузовик, не проверил документы водителя. Американским морским пехотинцам даже полагалось держать оружие незаряженным. Грузовик, начинённый пятью тоннами взрывчатки, спокойно развернулся и с разгона влетел в четырёхэтажное здание. При взрыве погибло больше двухсот солдат.
Двенадцатого октября 2000 года американский эсминец «Коул» заправлялся в порту Адена (Йемен) продовольствием, водой и топливом. За два года до этого в том же городе было взорвано американское посольство. Акты террора против американцев, европейцев, израильтян происходили в арабском мире чуть ли не каждый месяц. Тем не менее, когда моторная лодка на большой скорости начала приближаться к кораблю, на борту не нашлось часового, который заметил бы её и открыл огонь. Или им тоже было запрещено держать оружие заряженным? При взрыве погибло семнадцать моряков.
«Нельзя, нельзя быть таким вежливым и приветливым в нашем мире!» — хотелось мне сказать капитану. Но я промолчал.
NB: Страшны уроки истории, кровавы. Но, Боже, как ленивы, как неисправимы, как непробиваемы ученики!
Все на выборы!
Незадолго до нашего отъезда из Ленинграда навестившая нас Нина Тумаркина отвела Марину в сторону и сказала ей очень серьёзно:
— Марина, ты и твои друзья обожаете острить по люьому поводу. Вам кажется, что хорошая шутка никому повредить не может. Я заклинаю тебя: когда приедешь в Америку, следи за собой. Никаких шуток, никакой даже тени иронии, когда разговор коснётся одной из двух тем: расового вопроса и феминизма. Иначе ты можешь потерять дружбу и поддержку очень многих людей, даже превратить их во врагов.
Мы старались не забывать её совет, но не было гарантии, что где-то не допускали промашки. Обе темы были так далеки от наших главных интересов. Не менее загадочными оставались для нас страсти внутриамериканской политической жизни. Демократы? Республиканцы? В чём разница между ними? Что заставляет людей голосовать за тех или других?
Подавляющее большинство наших университетских друзей голосовали за демократов. Видя наше искреннее невежество, они пытались открывать нам глаза, хотя до получения избирательных прав нам надо было прожить в стране целых пять лет. Надвигались президентские выборы 1980 года. Все они собирались голосовать за Джимми Картера.
— А кто его противник? — спрашивали мы.
— О, это полное чудовище — республиканец Рональд Рейган. Бывший голливудский актёришка, он показал своё лицо на посту губернатора Калифорнии. Если победит, он увеличит военный бюджет, снизит расходы на образование и науку, усилит позиции реакционеров во всех сферах жизни.
Мы послушно кивали, соглашались, верили. Картер боролся за мир, сумел добиться соглашения между Израилем и Египтом, две недели уговаривал в Кэмп-Дэвиде двух заклятых врагов, Анвара Садата и Менахема Бегина, пожать друг другу руки. Правда, это при нём Америка так давила на иранского шаха требованиями демократизации, что привела к его падению, к воцарению аятоллы Хомейни, к захвату американского посольства в Тегеране в 1979 году. И эта беспомощная военная попытка освободить заложников, которой Белый дом пробовал руководить по радио, закончившаяся позорным провалом. Да и Советы вряд ли бы решились вторгнуться в Афганистан, если бы в Белом доме сидел более решительный президент, — так нам казалось. Но мы помалкивали.
В торжественный день университетские друзья-аспиранты пригласили нас с Мариной вместе с ними смотреть выборы по телевизору. В чьей-то большой квартире собралось человек двадцать. На столиках были расставлены тарелочки с сыром, крекерами, морковкой, виноградом, печеньем, стояли бутылки с лёгким вином. Все были радостно оживлены и явно уверены в победе своей партии. Мы с почтением выслушивали комментарии собравшихся к речам телевизионных ведущих.
К восьми часам начали поступать первые результаты. Большая карта Америки на экране была расчерчена на штаты. Если в штате победил Рейган, он загорался синим цветом, если Картер — красным. И вот началось. Вермонт — синий. Мэйн — синий. Нью-Хэмпшир — синий. Массачусетс — эта вотчина демократов и семейства Кеннеди — синий. Нью-Джерси — синий. Нью-Йорк — синий. Красными пятнышками надежды мелькнули Род-Айленд, Делавер, Мэриленд. И снова — синий, синий, синий.
Опубликовано в журнале "Звезда" № 7, 1997. Страницы этого номера «Звезды» отданы материалам по культуре и общественной жизни страны в 1960-е годы. Игорь Маркович Ефимов (род. в 1937 г. в Москве) — прозаик, публицист, философ, автор многих книг прозы, философских, исторических работ; лауреат премии журнала «Звезда» за 1996 г. — роман «Не мир, но меч». Живет в США.
Когда государство направляет всю свою мощь на уничтожение лояльных подданных — кого, в первую очередь, избирает оно в качестве жертв? История расскажет нам, что Сулла уничтожал политических противников, Нерон бросал зверям христиан, инквизиция сжигала ведьм и еретиков, якобинцы гильотинировали аристократов, турки рубили армян, нацисты гнали в газовые камеры евреев. Игорь Ефимов, внимательно исследовав эти исторические катаклизмы и сосредоточив особое внимание на массовом терроре в сталинской России, маоистском Китае, коммунистической Камбодже, приходит к выводу, что во всех этих катастрофах мы имеем дело с извержением на поверхность вечно тлеющей, иррациональной ненависти менее одаренного к более одаренному.
Умение Игоря Ефимова сплетать лиризм и философичность повествования с напряженным сюжетом (читатели помнят такие его книги, как «Седьмая жена», «Суд да дело», «Новгородский толмач», «Пелагий Британец», «Архивы Страшного суда») проявилось в романе «Неверная» с новой силой.Героиня этого романа с юных лет не способна сохранять верность в любви. Когда очередная влюбленность втягивает ее в неразрешимую драму, только преданно любящий друг находит способ спасти героиню от смертельной опасности.
Приключенческая повесть о школьниках, оказавшихся в пургу в «Карточном домике» — специальной лаборатории в тот момент, когда проводящийся эксперимент вышел из-под контроля.О смелости, о высоком долге, о дружбе и помощи людей друг другу говорится в книге.
Писатель-эмигрант Игорь Ефремов предлагает свою версию убийства президента Кеннеди.
В рубрике «Документальная проза» — отрывки из биографической книги Игоря Ефимова «Бермудский треугольник любви» — об американском писателе Джоне Чивере (1912–1982). Попытка нового осмысления столь неоднозначной личности этого автора — разумеется, в связи с его творчеством. При этом читателю предлагается взглянуть на жизнь писателя с разных точек зрения: по форме книга — своеобразный диалог о Чивере, где два голоса, Тенор и Бас дополняют друг друга.
Один из величайших ученых XX века Николай Вавилов мечтал покончить с голодом в мире, но в 1943 г. сам умер от голода в саратовской тюрьме. Пионер отечественной генетики, неутомимый и неунывающий охотник за растениями, стал жертвой идеологизации сталинской науки. Не пасовавший ни перед научными трудностями, ни перед сложнейшими экспедициями в самые дикие уголки Земли, Николай Вавилов не смог ничего противопоставить напору циничного демагога- конъюнктурщика Трофима Лысенко. Чистка генетиков отбросила отечественную науку на целое поколение назад и нанесла стране огромный вред. Воссоздавая историю того, как величайшая гуманитарная миссия привела Николая Вавилова к голодной смерти, Питер Прингл опирался на недавно открытые архивные документы, личную и официальную переписку, яркие отчеты об экспедициях, ранее не публиковавшиеся семейные письма и дневники, а также воспоминания очевидцев.
Биография Джоан Роулинг, написанная итальянской исследовательницей ее жизни и творчества Мариной Ленти. Роулинг никогда не соглашалась на выпуск официальной биографии, поэтому и на родине писательницы их опубликовано немного. Вся информация почерпнута автором из заявлений, которые делала в средствах массовой информации в течение последних двадцати трех лет сама Роулинг либо те, кто с ней связан, а также из новостных публикаций про писательницу с тех пор, как она стала мировой знаменитостью. В книге есть одна выразительная особенность.
Необыкновенная биография Натали Палей (1905–1981) – княжны из рода Романовых. После Октябрьской революции ее отец, великий князь Павел Александрович (родной брат императора Александра II), и брат Владимир были расстреляны большевиками, а она с сестрой и матерью тайно эмигрировала в Париж. Образ блистательной красавицы, аристократки, женщины – «произведения искусства», модели и актрисы, лесбийского символа того времени привлекал художников, писателей, фотографов, кинематографистов и знаменитых кутюрье.
Имя банкирского дома Ротшильдов сегодня известно каждому. О Ротшильдах слагались легенды и ходили самые невероятные слухи, их изображали на карикатурах в виде пауков, опутавших земной шар. Люди, объединенные этой фамилией, до сих пор олицетворяют жизненный успех. В чем же секрет этого успеха? О становлении банкирского дома Ротшильдов и их продвижении к власти и могуществу рассказывает израильский историк, журналист Атекс Фрид, автор многочисленных научно-популярных статей.
Многогранная дипломатическая деятельность Назира Тюрякулова — полпреда СССР в Королевстве Саудовская Аравия в 1928–1936 годах — оставалась долгие годы малоизвестной для широкой общественности. Книга доктора политических наук Т. А. Мансурова на основе богатого историко-документального материала раскрывает многие интересные факты борьбы Советского Союза за укрепление своих позиций на Аравийском полуострове в 20-30-е годы XX столетия и яркую роль в ней советского полпреда Тюрякулова — талантливого государственного деятеля, публициста и дипломата, вся жизнь которого была посвящена благородному служению своему народу. Автор на протяжении многих лет подробно изучал деятельность Назира Тюрякулова, используя документы Архива внешней политики РФ и других центральных архивов в Москве.
Воспоминания видного государственного деятеля, трижды занимавшего пост премьер-министра и бывшего президентом республики в 1913–1920 годах, содержат исчерпывающую информацию из истории внутренней и внешней политики Франции в период Первой мировой войны. Особую ценность придает труду богатый фактический материал о стратегических планах накануне войны, основных ее этапах, взаимоотношениях партнеров по Антанте, ходе боевых действий. Первая книга охватывает период 1914–1915 годов. В формате PDF A4 сохранен издательский макет.
А на смену цинизму не приходит больше уже ничего. Ибо в нем выражает себя последнее, окончательное, безнадежное растление.От него же да избавит Господь нас обоих: тебя, читающего, и меня, пишущего.
Статья из сборника "АЛЬФА И ОМЕГА" № 1, 1994г. (стр.25-38)
Бродский считал, что Игорь Ефимов "продолжает великую традицию русских писателей-философов, ведущую свое начало от Герцена". И вот теперь, опубликовав дюжину романов и полдюжины философских книг, Ефимов написал свой вариант "Былого и дум". Из первого тома его воспоминаний — "В Старом Свете" — читатель узнает, что его жизнь в Россиипроходила под лозунгом "не верь, не бойся, не проси" задолго до того, как этот лозунг был отчеканен Солженицыным. Уже в школьные годы он не верил газетной и радиопропаганде — только Пушкину, Лермонтову, Толстому.