В незнакомой комнате - [7]
— Мне дурно, — говорит он, — я должен поесть.
— Я тоже испытываю дурноту и слабость, — отвечает Райнер, — интересное ощущение. Есть я не хочу.
В этом заключается еще одно различие между ними: то, что одному мучительно, другому интересно. Южноафриканец тоже любит ходить, но не беспрерывно и без одержимости, он тоже склонен к экстриму, но не до того предела, когда это становится опасным для жизни, он не способен исследовать собственную боль, как спору на предметном стекле, и находить это интересным. Если собственная боль кажется вам интересной, то насколько большую отстраненность вы будете ощущать по отношению к чужой боли; и надо признать, есть в Райнере нечто, что взирает на все людские несчастья бесстрастно, быть может, даже с презрением. Что породило в нем подобную холодность, я не знаю.
Чего хочет Райнер, так это целеустремленно готовиться к намеченному путешествию. Он был бы рад обойтись без всех этих не относящихся к делу пустяков, в которых, как он считает, нет необходимости. Зато он часами сидит, изучая карту Лесото, красной ручкой прочертил на ней ряд возможных маршрутов. Я смотрю на эти красные линии с ужасом, они похожи на вены, проходящие через какой-то странный внутренний орган. Порой кажется, что для Райнера эта страна — некий концепт, абстрактная идея, которую можно подчинить человеческой воле. Когда он говорит о ней, то говорит в категориях расстояний и высот, пространственных измерений, поддающихся выражению в формулах. Ни о людях, ни об истории речи нет, ничто не имеет значения, кроме него самого и пустого пространства, на которое он себя проецирует.
— А как насчет политики? Мы не изучили ситуацию в обществе, не знаем, во что собираемся окунуться.
Райнер смотрит озадаченно, потом презрительно отмахивается. Даже здесь, в Южной Африке, где он никогда прежде не бывал, Райнеру совершенно неинтересно то, что происходит вокруг. Совершая долгие прогулки по улицам, он затыкает уши берушами, чтобы не слышать никакого шума снаружи, и вперяет мрачный напряженный взгляд прямо перед собой, хотя на самом деле этот взгляд обращен внутрь.
Но пока дают о себе знать лишь смутные признаки беспокойства. Предстоящее путешествие волнует его. Незначительные трения между Райнером и им самим, он уверен, будут возникать и впредь, когда они покинут город и окажутся в пути один на один. Ни тот, ни другой не созданы для сидячей жизни.
Он одалживает у друга палатку. Райнер настаивает, чтобы они потренировались расставлять ее в садике у дома. Это занимает много времени, шесты и колышки для них все равно что чужой алфавит, который нужно освоить. Все приходится одалживать или покупать: газовую плиту и баллоны, фильтр для воды, фонарь, ножи и вилки, пластмассовые тарелки, элементарную аптечку. Он никогда прежде не путешествовал подобным образом, все эти странности пугают его, но и возбуждают, мысль о том, чтобы отринуть свою обычную жизнь, словно бы сулит свободу. Так же было тогда, когда они познакомились в Греции. И возможно, именно это является истинным побуждением к нынешнему путешествию. Отбрасывая балласт привычной жизни, каждый из них пытается вновь обрести чувство невесомости, которое им запомнилось и после которого в памяти осталось, что то их совместное путешествие было более, чем что-либо другое, похоже на свободное падение или полет.
В какой-то момент в пределах этих двух недель встает вопрос о деньгах. Необходимо решить некоторые практические вопросы, например как они будут платить за себя в пути. Райнер говорит, что у него есть канадские доллары, которые он хочет истратить, поэтому лучше всего, если за деньги будет отвечать он.
— Но как насчет меня? — спрашиваю я.
— Ты можешь потом мне вернуть свою часть.
— Значит, мне нужно записывать свои расходы?
Райнер кивает и пожимает плечами — деньги пустяк, это не важно.
И вот все готово. Он ловит себя на том, что, прощаясь со знакомыми, испытывает неловкость, как если бы не собирался возвращаться назад. В каждом отъезде глубоко внутри, крохотный, как черное семечко, таится страх смерти.
Они отправляются в город на поезде. На автовокзале садятся в автобус и едут всю ночь. Спать неудобно, и они, трясясь в автобусе без сна, наблюдают металлически-серый ландшафт, проплывающий мимо. На рассвете воскресенья прибывают в Блумфонтейн и идут по пустынным улицам, пока не находят стоянку, где можно сесть в такси-маршрутку, следующую до границы Лесото. Им приходится ждать несколько часов, пока маршрутка не заполнится. Райнер сидит на заднем сиденье с рюкзаком на коленях, положив на него голову и заткнув уши берушами.
Я, побродив вокруг, возвращаюсь в машину, потом снова выхожу погулять. Огромная часть путешествий состоит в пустом ожидании, которое раздражает путешественника и вгоняет в депрессию. Память возвращает в другие места, где тоже приходилось ждать, — залы отлета в аэропортах, автовокзалы, пустынные, палимые солнцем обочины дорог. Все эти места окрашены одним и тем же чувством уныния и отличаются друг от друга лишь немногими мелкими деталями. Бумажный пакет, надуваемый ветром. Отпечаток грязной подошвы на кафельном полу. Спонтанные вспышки флюоресцентной лампы. От нынешнего места в памяти останется растрескавшаяся кирпичная стена, все больше и больше раскаляемая солнцем.
Дэймон Гэлгут (р. 1963) — известный южноафриканский писатель и драматург. Роман «Добрый доктор» в 2003 году вошел в шорт-лист Букеровской премии, а в 2005 году — в шорт-лист престижной международной литературной премии IMPAC.Место действия романа — заброшенный хоумленд в ЮАР, практически безлюдный город-декорация, в котором нет никакой настоящей жизни и даже смерти. Герои — молодые врачи Фрэнк Элофф и Лоуренс Уотерс — отсиживают дежурства в маленькой больнице, где почти никогда не бывает пациентов. Фактически им некого спасать, кроме самих себя.
«Арктическое лето» – так озаглавил свой последний роман классик английской литературы XX века Эдвард Морган Форстер. В советское время на произведения Форстера был наложен негласный запрет, и лишь в последние годы российские читатели получили возможность в полной мере оценить незаурядный талант писателя. Два самых известных его романа – «Комната с видом на Арно» и «Говардс-Энд» – принесли ему всемирную славу и входят в авторитетные списки лучших романов столетия.Дэймон Гэлгут, сумевший глубоко проникнуться творчеством Форстера и разгадать его сложный внутренний мир, написал свое «Арктическое лето», взяв за основу один из самых интересных эпизодов биографии Форстера, связанный с жизнью на Востоке, итогом которого стал главный роман писателя «Путешествие в Индию».
Роман, написанный на немецком языке уроженкой Киева русскоязычной писательницей Катей Петровской, вызвал широкий резонанс и был многократно премирован, в частности, за то, что автор нашла способ описать неописуемые события прошлого века (в числе которых война, Холокост и Бабий Яр) как события семейной истории и любовно сплела все, что знала о своих предках, в завораживающую повествовательную ткань. Этот роман отсылает к способу письма В. Г. Зебальда, в прозе которого, по словам исследователя, «отраженный взгляд – ответный взгляд прошлого – пересоздает смотрящего» (М.
«А все так и сложилось — как нарочно, будто подстроил кто. И жена Арсению досталась такая, что только держись. Что называется — черт подсунул. Арсений про Васену Власьевну так и говорил: нечистый сосватал. Другой бы давно сбежал куда глаза глядят, а Арсений ничего, вроде бы даже приладился как-то».
В этой книге собраны небольшие лирические рассказы. «Ещё в раннем детстве, в деревенском моём детстве, я поняла, что можно разговаривать с деревьями, перекликаться с птицами, говорить с облаками. В самые тяжёлые минуты жизни уходила я к ним, к тому неживому, что было для меня самым живым. И теперь, когда душа моя выжжена, только к небу, деревьям и цветам могу обращаться я на равных — они поймут». Книга издана при поддержке Министерства культуры РФ и Московского союза литераторов.
Жестокая и смешная сказка с множеством натуралистичных сцен насилия. Читается за 20-30 минут. Прекрасно подойдет для странного летнего вечера. «Жук, что ел жуков» – это макросъемка мира, что скрыт от нас в траве и листве. Здесь зарождаются и гибнут народы, кипят войны и революции, а один человеческий день составляет целую эпоху. Вместе с Жуком и Клещом вы отправитесь в опасное путешествие с не менее опасными последствиями.
Первая часть из серии "Упадальщики". Большое сюрреалистическое приключение главной героини подано в гротескной форме, однако не лишено подлинного драматизма. История начинается с трагического периода, когда Ромуальде пришлось распрощаться с собственными иллюзиями. В это же время она потеряла единственного дорогого ей человека. «За каждым чудом может скрываться чья-то любовь», – говорил её отец. Познавшей чудо Ромуальде предстояло найти любовь. Содержит нецензурную брань.
20 июня на главной сцене Литературного фестиваля на Красной площади были объявлены семь лауреатов премии «Лицей». В книгу включены тексты победителей — прозаиков Катерины Кожевиной, Ислама Ханипаева, Екатерины Макаровой, Таши Соколовой и поэтов Ивана Купреянова, Михаила Бордуновского, Сорина Брута. Тексты произведений печатаются в авторской редакции. Используется нецензурная брань.
Язвительный, остроумный и необыкновенно полемичный «Человек без страны». Парадоксальное эссе «Храни вас Бог, доктор Кеворкян!» и беседы о писательском ремесле «Пожать руку Богу», впервые публикующиеся на русском языке.В этих трудноопределимых в жанровом отношении произведениях талант Воннегута сверкает всеми своими гранями: вымысел переплетается с реальностью, иронию внезапно сменяет серьезный тон, а на первый план снова и снова выходят «вечные» вопросы – о жизни и смерти, о творчестве и о времени, которое определяет судьбу.
Один из самых значительных английских романов ХХ века, экранизация которого собрала целый букет престижных премий. Роман, который произвел своим появлением эффект разорвавшейся бомбы.Молодая англичанка вместе с группой туристов осматривает местную достопримечательность — Марабарские пещеры, а после экскурсии неожиданно обвиняет в домогательствах одного из своих спутников — молодого, интеллигентного, блестяще образованного врача-индийца. Банальная на первый взгляд история мгновенно сводит на нет те отчаянные усилия, которые делают благожелательно настроенные представители английского и индийского общества для взаимного сближения.Два мира сталкиваются насмерть в этом блестящем, горьком и безысходном романе: мир европейских колонизаторов и индийской интеллигенции.
Одна из самых прославленных книг XX века.Книга, в которой реализм традиционной для южной прозы «семейной драмы» обрамляет бесконечные стилистически новаторские находки автора, наиболее важная из которых – практически впервые со времен «Короля Лира» Шекспира использованный в англоязычной литературе прием «потока сознания».В сущности, на чисто сюжетном уровне драма преступления и инцеста, страсти и искупления, на основе которой строится «Звук и ярость», характерна для канонической «южной готики». Однако гений Фолкнера превращает ее в уникальное произведение, расширяющее границы литературной допустимости.
«Цитадель» – самое необычное произведение Экзюпери, ставшее вершиной его художественной философии. «Цитадель» «возводилась» писателем в течение многих лет, но так и не была завершена.Эта книга о человеке и его душе… Она глубока настолько, что каждый непременно найдет на ее страницах что-то близкое своей судьбе и жизни. Это действительно книга на все времена!В издание также включена сказка «Маленький принц».