В недрах секретных архивов - [10]

С25 уселся в свое отделение, не преминув, однако, отпустить на потеху собравшейся толпе целую кучу шуток по адресу своего начальства. Наконец, поезд умчал его по направлению к Испании.

В вагоне С25 уснул. Он проснулся на другой день утром в Бордо и завел знакомство со своими соседями. Это были главным образом солдаты-отпускники или гражданские лица, ездившие навестить в госпиталях своих раненых родственников.

Неожиданно поезд, приближающийся к концу своего пути, замедлил ход перед вокзалом Хэндая.

В вагон вошел военный патруль и приступил к тщательному осмотру.

В военный комиссариат прифронтового вокзала поступило сообщение из Парижа о том, что в поезде находился опасный дезертир. Его следовало во что бы то ни стало задержать, прежде чем он успеет добраться до Испании.

Описание примет совпадало с наружностью агента С25.

Несмотря на горячие протесты последнего и разыгранное им негодование, его немедленно арестовали.

После короткого допроса и проверки воинского билета не осталось никаких сомнений в подозрительности этой личности. Он был отведен под строгим конвоем в помещение, превращенное во время войны в тюрьму. С25 пробыл под стражей два дня, ожидая распоряжений, которые должны были решить его судьбу.

Тем временем один из секретных агентов, служивший на пограничном вокзале, получил сообщение из второго бюро о предполагаемой операции и о способах ее проведения. Ему же поручалось организовать побег своего товарища.

На третью ночь этот агент был назначен дежурным в тюрьму. Во время обхода ему удалось оставить открытой дверь камеры агента С25. Выждав подходящий момент, он назвал себя пленнику и подал ему сигнал для бегства.

Он поднял тревогу только тогда, когда С25 оказался вне пределов досягаемости.

Таким образом, беглец, спешивший скрыться, смог приблизиться к границе.

Все же внезапно поднявшаяся стрельба заставила нашего беглеца броситься в реку Бидассоа, чтобы укрыться от преследования.

Наш мнимый дезертир переплыл эту извилистую реку, отделяющую Францию от Пиренейского полуострова. Французский патруль видел, как он вылез из воды около Фонтараби и начал переговоры с испанским таможенником.

Это было только начало порученного С25 дела.

На службе у немцев

Слух об этом смелом бегстве распространился по Хэндае и его окрестностям.

Эта новость со всеми подробностями передавалась из уст в уста. Она стала известна и на Интернациональном мосту, где французские и испанские часовые стояли на посту в нескольких метрах друг от друга. На этом мосту французы и испанцы встречались несколько раз в день, чтобы обменяться новостями, монетами, табаком и съестными припасами. Здесь испанская стража и узнала, каким образом удалось бежать нашему заключенному. Передаваясь от одного поста к другому, эта новость разнеслась вдоль границы и достигла Сан-Себастъяна, где ею заинтересовались агенты «Штаба пяти».

Немцы решили немедленно связаться с вновь прибывшим дезертиром, чтобы узнать последние новости из Франции; они действовали подобным образом по отношению ко всем перебежчикам из союзных армий, проникавшим в Испанию.

Конечно, перебежчики направлялись испанцами в концентрационные лагери. Но наши соседи были мало заинтересованы в содержании на свой счет всех укрывшихся у них солдат союзных армий, и поэтому ворота в лагерь оставались всегда полуоткрытыми, чтобы побудить заключенных бежать и тем самым избавить испанцев от расходов по их содержанию.

Немцы широко использовали дезертиров. Всякий перешедший границу быстро и тщательно обрабатывался в их бюро шпионажа в Барселоне или в Сан-Себастьяне.

После опроса, в зависимости от сообщенных сведений, выдавалось вознаграждение. Большинство солдат не имело денег и, будучи заинтересовано в получении вознаграждения, старалось сообщить как можно больше сведений.

Когда германские агенты узнавали у вновь прибывших все, что они могли сообщить, последние переставали их интересовать. В случае, когда попадались дезертиры, являвшиеся с немецкой точки зрения «интересными типами», им предлагали щедро оплачиваемую работу. Их принимали в организацию или для расширения пропаганды в пользу Германии, или для сбора сведений. В последнем случае вновь завербованные возвращались во Францию, снабженные фальшивыми документами. Так постоянно пополнялась армия шпионов.

Дезертиры являлись ценными сотрудниками, германской разведки. Боязнь быть выданными французским властям гарантировала их молчание и усердие в работе. Завербованные в немецкую разведку сообщали все, что они знали или могли узнать. Затем их расторопность несколько уменьшалась, в то время как просьбы о субсидиях становились все более частыми.

Немцы обычно не церемонились: они просто выдавали агента, от которого решали отделаться, французской полиции, открывая место его убежища и характер работы. Французам оставалось только забрать изменника и после короткого суда (в исходе которого не могло быть сомнения) расстрелять.

Союзники также прибегали к подобным приемам по отношению к используемым ими дезертирам неприятельских армий.

В самый разгар войны французская контрразведка регулярно сносилась с германской при посредничестве официальных доносчиков. Таким образом, оказывались взаимные услуги.