В небе Украины - [3]
И вот он здесь и не может тронуться с места, будто прикипел к земле. А товарищи по полку давным-давно на своем аэродроме.
Время от времени доносятся редкие выстрелы, слышится лязг металла, грохот машин. Это подает голос ненавистный враг.
Захар изо всех сил старался отползти подальше от дороги. Полз до изнеможения вдоль реки, сквозь густой кустарник.
На горизонте вспыхивали зарницы. От этих сполохов мгновениями на реке делалось светло.
Чтобы сбить со следа возможных преследователей, нужно перебраться на противоположный берег речки. Но как это сделать? Хватит ли сил?
Кое-как прополз первые две сотни метров. Осенняя прохлада охлаждала разгоряченное лицо, и струйки пота, бегущие из-под шлемофона, казались холодными и липкими. Сознание время от времени сверлила Я страшная мысль: «А вдруг схватят фашисты?». И рука сразу же тянулась к пистолету.
Когда уже совсем обессилел, стал перекатываться с боку на бок. Резкая боль в ноге не давала двигаться. Ощупал ногу и понял, что ранен. Но он не мог, не имел права отступить, смириться. Он обязан драться до последнего дыхания и не отступать перед любыми трудностями.
Под покровом ночи Хитали удалось, наконец, перебраться на противоположный берег речушки. Укрывшись в глубоком овраге, он прислушался и напряг зрение. Вроде кто-то идет… Попытался приподнять голову, но силы покинули его: шею точно зажали в тиски, а по коже от лица до колен поползли мурашки.
Вдруг наступила тишина, и не то во сне, не то наяву он увидел над собой склоненное лицо женщины. Прохладная и легкая, совсем как у матери, рука легла на его пылающий лоб.
Если бы он мог открыть глаза и взглянуть на своих спасителей, то увидел бы настороженные лица мужчины и женщины. Они-то и подобрали летчика.
Всякий раз, думая о советских людях, оставшихся на оккупированной территории, невольно удивляешься, как это им удавалось поспевать в самые трудные минуты, когда особенно нужна была их помощь? Смелость? Незаметная, на мой взгляд, будничная жизнь наших людей, оказавшихся на временно оккупированной территории в годы войны, была соткана из беспокойства, из бесконечных тревог за тех, кто сражался за них на земле и в воздухе. И поэтому они так спешили на помощь попавшим в беду, и поэтому они всегда вовремя оказывали ее нуждающимся.
Когда жители села Михайловка увидели горящий самолет, они сразу бросились на поиски летчика, чтобы укрыть его от врагов. О себе тогда никто из них не подумал. Так поступили Савелий Маркович Мальцев и его жена. Так поступила и колхозница Екатерина Митрофановна Шляпкина, мать пятерых детей.
Разные встречались на нашем пути люди. Были и такие, что безразличны ко всему, рядом с ними не согреешься в трудный час, от них не услышишь слова участия, не дождешься помощи. Но, к счастью, таких было очень мало.
В большинстве же люди, оставшиеся не по своей воле под пятой фашистов, воспринимали горе отступления советских войск как свое горе, чутко откликались на тревожный сигнал о помощи.
Шляпкина и Мальцев, не задумываясь о последствиях, сделали все, чтобы спасти советского сокола. На счету у них были минуты, а может, и секунды, а летчик не мог двигаться. Его надо было довести до хаты, а там, в селе, немцы. Однако думать некогда. Кое-как, где ползком, а где перебежками дотащили летчика до хаты Шляпкиной. За окнами рыщут фашисты, слышится стрельба, ухает артиллерия, доносится надрывный треск мотоциклов. Комья земли разлетаются из-под гусениц танков, которые того и гляди раздавят хату, как яичную скорлупу. А в это время в хате находится окровавленный, промокший с головы до ног советский летчик.
…И вот Хитали в хате Шляпкиных. Хата просторная, уютная. Неровным светом освещает комнату керосиновая лампа, за перегородкой у печки возится дочь Екатерины Шляпкиной шестнадцатилетняя Наташа.
С началом войны оборвалась ее учеба в фельдшерской школе, но кое-чему она успела научиться, и к ней нередко обращались соседи за медицинской помощью.
У Наташи большие, честные глаза, взгляд их смелый, открытый. Увидев, как Савелий Мальцев кивнул в сторону раненого летчика, Наташа сразу поняла, что ей делать. Она вскипятила воду, достала чистое полотенце, извлекла из тайничка спрятанные пузырьки с лекарством. Приблизившись к раненому, осмотрела его рану, затем, застенчиво улыбнувшись, проговорила:
— Сейчас лечить будем…
Слова эти были сказаны ласково, но твердо. Весь вид девушки, серьезный и встревоженный, не мог не насторожить Захара.
— Что у меня с глазами? — спросил обеспокоенно Захар.
— Ничего страшного, — успокоила его девушка, — Сейчас промоем, и все пройдет.
Наташа начала обрабатывать лицо раненого. Делала это умело, будто всю жизнь только и занималась ранеными. А сама в это время думала о дымном небе, движущихся нескончаемым потоком немецких танках, которые грозно рычали, неуклюже проползая мимо их хаты. Против своры фашистов ушли сражаться ее отец, старший брат, товарищи по школе.
Тем временем Савелий Маркович присел возле летчика и спросил:
— Как звать-то?
— Захар, — едва слышно ответил летчик. — Значит, у вас русские имена тоже есть, — удивился Савелий. — Голова болит?
Это издание подводит итог многолетних разысканий о Марке Шагале с целью собрать весь известный материал (печатный, архивный, иллюстративный), относящийся к российским годам жизни художника и его связям с Россией. Книга не только обобщает большой объем предшествующих исследований и публикаций, но и вводит в научный оборот значительный корпус новых документов, позволяющих прояснить важные факты и обстоятельства шагаловской биографии. Таковы, к примеру, сведения о родословии и семье художника, свод документов о его деятельности на посту комиссара по делам искусств в революционном Витебске, дипломатическая переписка по поводу его визита в Москву и Ленинград в 1973 году, и в особой мере его обширная переписка с русскоязычными корреспондентами.
Настоящие материалы подготовлены в связи с 200-летней годовщиной рождения великого русского поэта М. Ю. Лермонтова, которая празднуется в 2014 году. Условно книгу можно разделить на две части: первая часть содержит описание дуэлей Лермонтова, а вторая – краткие пояснения к впервые издаваемому на русском языке Дуэльному кодексу де Шатовильяра.
Книга рассказывает о жизненном пути И. И. Скворцова-Степанова — одного из видных деятелей партии, друга и соратника В. И. Ленина, члена ЦК партии, ответственного редактора газеты «Известия». И. И. Скворцов-Степанов был блестящим публицистом и видным ученым-марксистом, автором известных исторических, экономических и философских исследований, переводчиком многих произведений К. Маркса и Ф. Энгельса на русский язык (в том числе «Капитала»).
Один из самых преуспевающих предпринимателей Японии — Казуо Инамори делится в книге своими философскими воззрениями, следуя которым он живет и работает уже более трех десятилетий. Эта замечательная книга вселяет веру в бесконечные возможности человека. Она наполнена мудростью, помогающей преодолевать невзгоды и превращать мечты в реальность. Книга рассчитана на широкий круг читателей.
Биография Джоан Роулинг, написанная итальянской исследовательницей ее жизни и творчества Мариной Ленти. Роулинг никогда не соглашалась на выпуск официальной биографии, поэтому и на родине писательницы их опубликовано немного. Вся информация почерпнута автором из заявлений, которые делала в средствах массовой информации в течение последних двадцати трех лет сама Роулинг либо те, кто с ней связан, а также из новостных публикаций про писательницу с тех пор, как она стала мировой знаменитостью. В книге есть одна выразительная особенность.
Имя банкирского дома Ротшильдов сегодня известно каждому. О Ротшильдах слагались легенды и ходили самые невероятные слухи, их изображали на карикатурах в виде пауков, опутавших земной шар. Люди, объединенные этой фамилией, до сих пор олицетворяют жизненный успех. В чем же секрет этого успеха? О становлении банкирского дома Ротшильдов и их продвижении к власти и могуществу рассказывает израильский историк, журналист Атекс Фрид, автор многочисленных научно-популярных статей.