В небе - пикировщики! - [14]
В разгар атаки появились в воздухе фашистские истребители. Два "Ме-109" зашли в хвост самолета ведущего. Экипаж Кривцова упредил удар вражеских истребителей метким огнем: был уничтожен один истребитель. Но в тот же момент самолет командира полка атаковали с двух сторон другие "мессеры". Майор почувствовал в кабине запах гари, пытался изменить направление полета, но было поздно... Казалось, нет такой силы, которая мог'ла бы спасти экипаж. Однако в нескольких метрах от земли ценой невероятных усилий командиру удалось вырвать машину из крутого пикирования и приземлить ее на фюзеляж...
Кривцов открыл глаза. Неподалеку шумел лес. Кружилась голова, было трудно дышать, во рту была кровь... Огляделся - штурман и стрелок-радист были убиты. Превозмогая сильную боль, майор встал на ноги. Забрал документы, личное оружие боевых друзей и побрел в сторону леса.
Шел долго, часто останавливался, присаживался отдохнуть. Вокруг ни души, словно все вымерло. В высокой ржи однотонно трещали кузнечики. Где-то вдалеке слышались орудийные раскаты, с шоссейной дороги доносились автоматные очереди.
На рассвете майор приполз к дому на самой окраине незнакомого села. Внимательно осмотрел улицу и окрестные дороги - фашистов не видно. Осторожно постучал в окно. Вначале заскрипел засов, а потом медленно открылась дверь. Перед ним стояла женщина средних лет.
- Я свой... Советский.
- Да разве теперь узнаешь, кто свой, а кто чужой...
Женщина подошла к Кривцову, внимательно всмотрелась в его лицо, глаза. Только теперь заметила она кровь на гимнастерке. Положила руку майора на свое плечо:
- Держись покрепче...
И они вошли в дом. Кривцов рассказал о случившемся, о гибели штурмана и стрелка-радиста. Женщина перевязала раны, быстро накрыла на стол:
- Вот тебе молоко, хлеб, картошка. Ешь, не стесняйся. А я сейчас сбегаю, тут рядышком... Через час пришла.
- Твоих товарищей похоронят на рассвете, как полагается. Видишь вон тот лесок? Там наши партизаны. И муж мой там. За два последних дня ты уже третий... Двоих туда переправила и за тобой скоро приедут. Потерпи маленько...
Не прошло и недели, как майор уже был на Большой земле. Его сразу же отправили в госпиталь. Осмотрев Кривцова, дежурный врач коротко произнес:
- Немедленно в операционную!
Ранение оказалось тяжелым. Пуля прошла насквозь через левое легкое, на волосок от сердца.
В те дни он писал домой:
"15 ноября 1943 года. Здравствуйте, родные!.. Нахожусь в госпитале, но вы не волнуйтесь. Пустяк, опасного ничего нет. Через дней пятнадцать буду снова летать и бить фашистов. Они сейчас судорожно цепляются за каждый метр приволжской земли, но все равно не удержаться. Выскребем всех до одного..."
"4 декабря 1943 года. Мои дорогие!.. Еще несколько дней мне придется провести в госпитале. Жду, не дождусь дня, когда снова смогу летать. Ведь у меня особые счеты с фашистами: буду бить их нещадно.
Стеллочка, твое письмо с рисунками получил. Горжусь, что ты отличница. Обещаю тебе так же отлично бить фрицев. Привет твоим товарищам. Целую тебя и маму. Ваш Миша."
Три месяца провел Михаил Антонович в полевом госпитале. Потом его решили отправить для дальнейшего лечения в глубокий тыл. Узнав об этом, майор ночью тайно ушел из госпиталя, оставив записку врачам: "Вы вернули мне здоровье. Спасибо большое за это. Теперь сил у меня достаточно, чтобы бить врага. Простите - времени лечиться больше нет. Сами знаете, война!" Он вернулся в родной полк. Здесь его ждали две награды за прошлые боевые дела - ордена Красного Знамени и Отечественной войны I степени.
И снова для Кривцова начались полеты во вражеский тыл, бомбардировка танковых колонн и артиллерийских батарей, эшелонов и переправ. Полк, возглавляемый Кривцовым, появлялся в самых горячих местах, там, где наносились основные удары по врагу. Он громил гитлеровцев под Курском и Севском, Злынкой и Новозыбковом, Гомелем и Речицей. На станции Злынка прямым попаданием бомб был взорван крупный склад боеприпасов. На аэродроме под Новозыбковом сожгли двенадцать тяжелых немецких бомбардировщиков. Под Орлем разбомбили несколько железнодорожных эшелонов.
На территории Белоруссии фашисты создали сильную оборону, сосредоточили крупные соединения, превратили многие города в настоящие крепости. Здесь, в небе Белоруссии, судьба наконец и свела меня с Михаилом Кривцовым. Наши самолеты шли параллельными курсами бомбить вражеские эшелоны на железнодорожном узле Калинковичи. Кривцов, теперь уже подполковник, командовал 54-м авиаполком 301-й дивизии. Кстати, в этой операции участвовал и 24-й Орловский Краснознаменный авиаполк, где еще совсем недавно вместе с бесстрашным его командиром Юрием Николаевичем Горбко сражался Михаил Антонович.
...12 января 1944 года выдался ясный, не по-зимнему теплый день. Обычно так бывает в марте, а тут январь, самый разгар зимы, и вдруг оттепель. Казалось, сама природа радовалась успехам наших войск, изгонявших фашистскую нечисть с советской земли.
После напряженных боев летный состав 54-го авиаполка отдыхал в землянках. Вместе со своими друзьями прикорнул и Кривцов. Чувствовал он себя неважно видимо, сказалось ранение легких, да и сильно переутомился. Ведь за последние недели чуть ли не ежедневно ему приходилось подниматься в воздух по 2-3 раза. Полк его бомбил тяжелую артиллерию на огневых позициях возле развилки дорог Морицкий - Кудляр, тремя девятками наносил сосредоточенный удар по скоплению железнодорожных эшелонов на станции Злынка... Да разве можно перечислить все вылеты, куда водил своих питомцев Михаил Антонович? Конечно, он устал, вот и решил немного передохнуть, набраться новых сил...
"Масон" – роман, выстроенный по законам детективного жанра. Но в нем слишком много далеких от обыденного реализма "дрожжей", возбуждающих фантазию. Тема и манера письма обеспечивает экзистенциальный подход, то есть движение к истине через сугубо личные переживания героев, да и самого автора романа. Наука психология и, тем более реальное поведение людей, содержит слишком много непознанного, субъективного, загадочного – все это переплетается с мистикой и откровенной чертовщиной. Жанр произведения говорит сам за себя: повороты сюжета нестандартные и очень запутанные, насыщены историческими и житейскими аналогиями, аллегориями.
О трудной и противоречивой жизни врачей рассказывается в этой книге. В ней есть все: обыденное, трагическое, смешное, поучительное. Но интрига приключения присутствует везде, в нее поневоле втягиваются участники событий. К сожалению, не всегда благополучно заканчиваются приключения главных героев.
Книга представляет собой первую монографию о жизни и деятельности известного мастера литейного дела второй половины XVI–XVII в. Автором собраны сведения примерно о 30 орудиях и многих колоколах, отлитых А. Чоховым. Подробно рассказано о «Царь-пушке», изготовленной в 1586 г., о сконструированной Чоховым «стоствольной пушке». Выявленные архивные материалы позволили реконструировать древнерусскую литейную технологию. Для всех интересующихся историей техники.
В новом, возрожденном из руин Волгограде по улице Советской под номером 39 стоит обыкновенный четырехэтажный жилой дом, очень скромной довоенной архитектуры. Лишь символический образ воина-защитника и один из эпизодов обороны этого здания, изображенные рельефом на торцовой стене со стороны площади имени Ленина, выделяют его среди громадин, выросших после войны. Ниже, почти на всю ширину мемориальной стены, перечислены имена защитников этого дома. Им, моим боевым товарищам, я и посвящаю эту книгу.
В начале войны с Советским Союзом немцы применили на Восточном фронте ту же тактику молниеносной войны, что и в Европе. В приграничных сражениях наши танковые дивизии пытались контратаками остановить немецкие бронированные колонны, но это привело к катастрофе. Немцы были лучше подготовлены, у Вермахта было идеально отлажено взаимодействие между родами войск. Постепенно от тактики контрударов советские танкисты стали переходить к очень эффективной тактике танковых засад, и именно она стала своего рода «противоядием» от «Блицкрига». Август 1941 года стал поистине временем танковых засад.
27 ноября 2005 г. исполнилось 300 лет морской пехоте России. Этот род войск, основанный Петром Великим, за три века участвовал во всех войнах, которые вела Российская империя и СССР. На абордажах, десантах и полях сражений морские пехотинцы сталкивались с турками и шведами, французами и поляками, англичанами и немцами, китайцами и японцами. Они поднимали свои флаги и знамена над Берлином и Веной, над Парижем и Римом, над Будапештом и Варшавой, над Пекином и Бейрутом. Боевая карта морской пехоты простирается от фьордов Норвегии до африканских джунглей.В соответствии с Планом основных мероприятий подготовки и проведения трехсотлетия морской пехоты, утвержденным Главнокомандующим ВМФ, на основе архивных документов и редких печатных источников коллектив авторов составил историческое описание развития и боевой службы морской пехоты.
Записки военного коменданта Берлина А. Г. Котикова рассказывают о первых послевоенных годах в немецкой столице. Автор вспоминает, как в городе налаживалась мирная жизнь, описывает взаимодействие советских оккупационных войск с западными союзниками и жителями Берлина. Много мелких деталей из повседневной жизни города и его военного коменданта делают книгу интересной и уникальной. Воспоминания А. Г. Котикова издаются впервые и рассчитаны на самый широкий круг читателей.
О Средиземноморском походе русского флота 1769–1770 годов и о знаменитом Чесменском сражении, во время которого был полностью истреблен турецкий флот.