В нашем доме на Старомонетном, на выселках и в поле - [243]

В становлении отца, как и многих других научных работников, огромную роль играла интеллектуальная среда. Еще с дореволюционных времен отец с матерью обосновались в районе Арбата (Старого Арбата как он теперь называется), где жила российская интеллигенция. Отец был не слишком общительным человеком, но все же круг его ближайших коллег по профессии был достаточно обширен: П. М. Алампиев, Д. Л. Арманд, Л. А. Валесян, А. Г. Доскач, Л. Я. Зиман, М. М. Жирмунский, В. И. Рабинович, специалист по исторической географии Яцунский, известный исследователь-востоковед Е. К. Бетгер.

Второй, не менее важный круг состоял из родных, друзей и ближайших знакомых. Это были, прежде всего, врач А.З. и геофизик А.Г Калашниковы, в круг которых входили многие потом получившие известность ученые, как, например, акад. П. Л. Капица. Затем инженер Б. П. Зепалов (его гимназический друг и полиглот), муж и жена Д.П. и В. М. Демуцкие (он – известный киевский кинооператор, а оба они – давние киевские друзья отца и матери, с которыми они потом встречались в Ташкенте, где те отбывали ссылку), семья Ф. Ф. Федоровского, известного геолога (тоже репрессированного), и семья Б. Б. Когана кремлевского врача, фамилия также известная по печальному «делу врачей» (1952–53 гг.). Отец, как выяснилось совсем недавно, долгое время помогал материально еще одной семье репрессированных – Ратнер-Стоговых, дочь которых Л. И. Стогова (ум. в 2009 г.) прошла всю войну военным врачом.

Я уже не говорю о дружбе с акад. О. Ю. Шмидтом и его семьей, которая, начавшись со школьной скамьи, продолжалась всю жизнь и во многом определила судьбу моего отца. Поскольку круг Шмидта был очень обширен и потому, что между мною и моей сестрой Ириной было 16 лет разницы, а моим двоюродным братом и мною 13 лет, этот круг интересных людей состоял из трех поколений и одновременно входил в обширный круг большой семьи Шмидтов-Яницких – например, исследователь Севера и ближайший соратник Шмидта Г. А. Ушаков, пианистка Нина Отто, певица Наталья Петровна Рождественская, композитор и музыковед Александр Юровский, пианист А. Ю. Беленький.

В конце жизни, уже выйдя на пенсию, отец занялся восстановлением и написанием истории своей семьи. Как социолог, могу сказать, что это – наиболее ценный (и всегда ценный) документальный материал о том, как развивалось и что потеряло наше общество в ХХ веке. К сожалению, не все архивы были тогда еще доступны, и поэтому отец довольствовался своим собственным семейным архивом, который каким-то чудом уцелел, несмотря на войны и репрессии. К сожалению, очень ценные документы и предметы отец отдал в государственные архивы, особенно много в Музей истории медицины в Латвии. Их концы или хотя бы копии я получить уже не смог. Кое-что мне удалось добавить и уточнить в уже упоминавшейся моей книге «Семейная хроника. 1852–2002 гг.».

Они рано ушли от нас

От редактора-составителя

Несколько очерков посвящены коллегам, рано сраженным болезнями, нередко приобретенными в экспедициях. Или погибшим в результате несчастного случая, в том числе в поле, как это три с половиной года назад случилось с М. Г. Кунаховичем. Эти очерки не планировались заранее, они постепенно появлялись по инициативе их авторов. Всем героям очерков довелось прожить меньше 60 лет, большинству – существенно меньше. Именно это обстоятельство явилось причиной выделения их в отдельную и, конечно же, неполную группу. Но я счел нужным подчеркнуть их ранний уход из нашего сообщества как явление, отчасти специфичное для нашей профессии.

А. Д. Арманд Михаил Александрович Ведюшкин (1953–1994)

к. ф-м.н. В Институте в 1979–1985 гг.

Михаил Александрович пришел в Институт географии после окончания механико-математического факультета МГУ. Его увлекла проблема математического моделирования природных процессов, получившая в то время широкое распространение. После углубленного знакомства со спецификой тем, разрабатываемых физической географией, он остановил свое внимание на проблеме евтрофирования водоемов. По этой теме был накоплен богатый материал наблюдений, собранный группой лимнологов под руководством Т. Н. Покровской. Группа в течение ряда лет вела исследования, в частности, на Валдайском озере. Добавив к этой информации дополнительные сведения, полученные из литературных источников, Ведюшкин построил модель озерной системы, подвергающейся евтрофным преобразованиям. Модель включала около 40 переменных. Управляющими переменными были потоки биогенных веществ, азота и фосфора, поступающих с озерного водосбора. Остальные переменные различным образом откликались на пресс биогенов.

М. А. Ведюшкин.

На Таймыре, 1983 г… М. А. Ведюшкин в центре, справа Г. В. Кушнарева.

Эта тема логично привела М. А. Ведюшкина к более широкому классу явлений, к ландшафтным системам со свойствами переключателей – триггеров. Тема стала предметом его кандидатской диссертации. Брошюра «Триггерные геосистемы», написанная в соавторстве с А. Д. Армандом, стала отправной точкой для дальнейшего развития соответствующих исследований, включенных в тематику Института географии.