В нашем доме на Старомонетном, на выселках и в поле - [212]
Мы все уйдем, но лишь немногие из нас закроют за собой дверь великой эпохи – великой достижениями, которые едва ли удастся повторить.
Или все же удастся? Ведь наследует же в чем-то страноведение Витвера и Пуляркина французскую школу эпохи Видаля де ля Блаша. Или они из одной и навсегда ушедшей эпохи?
Т. Д. Александрова
Гавриил Дмитриевич Рихтер (1899–1980)
Физикогеограф, страновед, снеговед, д.г.н. (1945), профессор.
В Институте в 1931–1980 гг., зав отделом физической географии (1937–1960), заслуженный деятель науки РСФСР.
Гавриил Дмитриевич Рихтер много десятилетий служил географии, почти четверть века руководил отделом физической географии нашего Института (1937–1960), читал лекции в вузах, заведовал кафедрой в МИГАиКе (с 1942 г.). Все, кому посчастливилось быть знакомым с Г.Д., запомнили его мягкую интеллигентность: вежливость, доброжелательность, уважительное и внимательное отношение ко всем.
О докторе географических наук, профессоре, заслуженном деятеле науки РСФСР Г. Д. Рихтере написано немало как о физикогеографе, страноведе, снеговеде. (См. Библиография опубликованных трудов. М., 1988). Здесь лишь некоторые отрывочные неизвестные или малоизвестные данные, обнаруженные недавно.
Гавриил Дмитриевич был младшим сыном Д. И. Рихтера (1848–1919) – известного земского статистика, экономиста, географа, общественного деятеля, который много лет возглавлял отдел географии Нового энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона, где начинал научную работу будущий директор Института географии А. А. Григорьев. Мать Г. Д. окончила фельдшерские и акушерские курсы, работала в психиатрической больнице, затем стала женой Д. И. Рихтера и матерью пятерых детей (Анна, Дмитрий, Ирина, Владимир, Гавриил).
Гавриил Дмитриевич всю жизнь сохранял теплые отношения с сестрой Ириной (1895 г. рождения), которая стала доктором биологических наук в области гистологии (в Архиве РАН хранятся ее воспоминания, Ф. 1991. Д. 32). Ирина писала об отце как человеке незаурядном, который установил уклад жизни семьи, где детей никогда не наказывали, но внушали, что «всякий настоящий труд надо ценить и уважать и никогда не брезговать даже самым грязным трудом», учили, что «нельзя нарушать законы, даже если они не совсем хороши».
На даче, конец 1970-х годов.
Гавриил писал об Ирине в юношеском дневнике 1918–1919 гг: «Хороший очень человек Иринушка, только как-то очень не уверена в себе и своих способностях и знаниях, от того она такая и «неприкаянная». Может быть, это результат недостатка нашего воспитания – мы все какие-то «никудышные»… Из меня ведь тоже ни черта путного не выйдет. Нет у меня ни настойчивости и усидчивости, ни привычки работать, ни чего, с чем можно было бы принести какую-нибудь пользу народу… Завтра Ирина запишет меня на курсы пчеловодства и кролиководства в Соляном городке. Хочется работать и чем-то полезным заниматься» (Ф. 1991. Д. 9).
Некоторое представление о начале деятельности Г. Д. Рихтера можно получить из его дневников (две тетради с 1914 г. по 1967 гг.). Записи в них очень лаконичны, практически одна страничка за год, иногда на ней всего несколько строк (Ф. 1991. Д. 28). Пятнадцатилетним школьником Гавриил совершил поездку на север до Петрозаводска и Архангельска. Двумя годами позже вместе с сестрой Ириной был рабочим в геологическом отряде, собирал образцы для Самарского музея. После окончания реального училища в Царском Селе в 1917 г. Гавриил стал студентом медицинского факультета Юрьевского (Тартуского) университета, но так как университет эвакуировали в Воронеж, перевелся на естественное отделение Петербургского университета.
Как и все молодые люди, Гавриил размышлял о будущем: «Я уже давно чувствую влечение к педагогике. Может быть это так – временно. Может быть, потом я и совсем забуду об этих моих мечтах, но сейчас я как-то не могу себя иначе и представить, как преподавателем в новой трудовой школе. Сначала я думал, что может быть смогу работать в области науки, но плохо и сам в это верил, да и говорил это, пожалуй, больше потому, что все наши все время мне говорили о будущей для меня научной деятельности после Университета. Плохо мне верилось в это и самому потому, что у меня совершенно нет той усидчивости, наблюдательности и настойчивости, да и способности к обобщениям, которые необходимы в научной работе. Единственно, где я смогу, пожалуй, принести пользу – это в педагогике. А для того, чтобы стать хорошим педагогом, нужно заняться своим воспитанием и образованием. Хочется почитать педагогическую литературу – может быть, там найду, что нужно сделать с собой, как нужно себя воспитывать» (Ф. 1991. Д. 9).
Чтобы как-то обеспечить себе существование в голодные послереволюционные годы, Гавриил работал санитаром, затем в продовольственной управе («скука страшная, тоска, плесень и паутина»), инструктором по семи волостям уезда по учету урожая 1919 г. Последняя работа оказалась «больше всех по сердцу… все время в разъездах, а я страшно люблю ездить и смотреть новые места – хоть часть нашего уезда узнал и очень во многих местах побывал».
