В нашем доме на Старомонетном, на выселках и в поле - [114]
Для наших молодых сотрудников эти застолья с директором станции были поучительны в двух аспектах. Во-первых, демонстрацией естественнонаучной несостоятельности лысенковских идей. Во-вторых, демонстрацией их социальной природы – ведь добрейший директор не имел серьезного образования. На необразованных людей опирался Лысенко, опираются и ныне «ученые» шарлатаны и бессовестные начальники.
Последние два с лишним десятилетия жизнь стационара была малозаметной на фоне других институтских дел. Стационар выехал из заповедника и разместился рядом с его южной границей, на территории ракетной базы, оставленной военными. Доставшиеся Институту обширные помещения и землевладение сейчас представляют собой значительный капитал и потенциально могут послужить возрождению прежней активности стационара. Но уже с новыми программами и применением новых технологий. Один из возможных новых сюжетов – изучение динамики ландшафтов области в условиях глубоких и повсеместных хозяйственных и социальных перемен, охвативших сельскую местность, пригороды и города страны.
Но для успешного оживления нашего стационара кроме новых программ и оборудования нужны еще молодые, активные, заинтересованные сотрудники. Нужны их солидарные усилия, как это имело место в первое десятилетие жизни стационара.
О. А. Леонтьева
Стационар на Валдае Наша жизнь
Новый стационар Института географии РАН возник на Валдайской возвышенности в 1973 г. Этому предшествовали обстоятельные поиски места. Цель была в том, чтобы в лесной зоне Европейской части России найти коренные малоизмененные леса. Начали с Тверской области, с Центрально-лесного заповедника. База для исследований хорошая – кроме работ самого заповедника еще многолетние исследования Ботанического института. Но леса в основном заболоченные, вторичные мелколиственные. Двинулись дальше на северо-запад. Валдайская возвышенность привлекла разнообразием биотопов, растительных сообществ конечно-моренного ландшафта. Особенно поразили ельники с огромными деревьями, до нескольких метров в обхвате. Нашли и место для организации стационара – заброшенный дом лесника на р. Валдайка в двух километрах от оз. Валдайское. Удобно: почти в центре лесного массива, а в то же время недалеко от транспортных путей – шоссе и катер, ежедневно курсировавший по озеру к г. Валдай. Ребят не смутило отсутствие электричества и других благ цивилизации. В дальнейшем это обстоятельство только подстегивало исследователей к фантазии изобретения оборудования и приборов для изучения разных особенностей экологии животных и продуктивности растительных сообществ.
Основной дом. Вид со стороны кухни.
«Великолепная тройка» руководителей возникла очень быстро. Сначала игановцы М. В. Глазов (Миша) и А. А. Тишков (Аркаша), потом присоединился Н. В. Чернышев (Коля) с биолого-почвенного факультета МГУ. Они были ровесниками, недавно окончившими биофак, к тому же кружковцами (ВООП и МОИП). Миша и Аркадий прошли школу Курского стационара и уже твердо представляли, что нужно делать. Между руководителями установилось четкое разделение обязанностей. Миша был официально начальником экспедиции с бесконечным оформлением бумаг на выезд (командировок, смет, приказов, документов на автотранспорт), приобретением приборов и оборудования для вывоза на стационар, ответственностью за проведение намеченных работ, руководством рабочего коллектива. Он же инициировал и руководил почти всеми зоогеографическими исследованиями. Аркадий, геоботаник по образованию, отвечал за этот сектор исследований. А Коля, выпускник и сотрудник кафедры зоологии позвоночных, руководил исследованиями по экологии мелких млекопитающих и пресмыкающихся.
Валдай в моей жизни возник в 1973 году, спустя полтора года после нашей свадьбы с Мишей и три года после моего поступления на биофак МГУ. В то лето я была уже на сносях, носила под сердцем нашего старшего сына. В таком виде я и поехала в экспедицию, чтобы собирать материал на курсовую работу. Место проведения исследований определилось автоматически с возникновением стационара на Валдае. А тему мне предложил Миша. Он вообще был моим научным руководителем все годы учебы в университете. Руководство осуществлял также строго (а может быть и еще более придирчиво) как и другими членами экспедиции. Никаких скидок на мое положение не делал.
Именно Миша предложил мне заняться земноводными. Мало было охотников изучать этих холоднокровных. Но они были интересны как объект исследования: консументы высших порядков, многочисленные и доступные для наблюдения. Я начала с изучения населения земноводных на небольшом верховом болоте, в 1,5 км от стационара за речкой Валдайкой. Целые сутки я проводила на болоте, изучала видовой состав, численность, размерно-возрастную структуру популяций лягушек и жаб, характер питания, особенности поведения, проводила микроклиматические исследования. С тех пор повелось называть это болотце «Ольгино». Позже ребята решили «раздраконить» это болото, а потом и соседнее более крупное – изучить все компоненты биоты и особенности функционирования всей экосистемы. Занялись изучением растительности, беспозвоночных, пресмыкающихся (живородящей ящерицы и гадюки), птиц, мелких млекопитающих.
