В Мраморном дворце - [43]

После обеда я с родителями, сестрой Татианой и братьями уехал обратно в Павловск. Молодые поехали вдвоем. В Павловске, на большом подъезде дворца, была устроена торжественная встреча молодых. На подъезде собралось много народа и управляющий Павловском генерал Геринг поднес Иоанчику и Елене хлеб-соль. Во втором этаже, в ротонде, был красиво накрыт чай. Он продолжался недолго, и вскоре мы разошлись по своим комнатам. Молодым отвели помещение в одной из двух квартир под куполом.

24 августа все семейство во главе с их величествами и царскими дочерьми приехало на свадьбу Татианы и Багратиона. Кроме семейства, на свадьбе было много приглашенных. Семейство собиралось в кабинете императора Павла.

Татиана была в красивом белом платье с серебром и шлейфом, в Екатерининской ленте и с бриллиантовой звездой. На голове у нее, вместе с “fleurs d’orange”, была надета бриллиантовая диадема. Татиана прекрасно выглядела.

Когда ее благословили, – причем, как принято, мы на благословении не присутствовали, – все семейство, во главе с их величествами, пошло по залам в церковь. Это было вроде выхода. Так как свадьба была полувысочайшая, великие княгини и дамы были не в русских платьях, а в городских. Но мужчины были в парадной форме.

Во время церковных служб мы обыкновенно стояли на хорах церкви, а посторонняя публика внизу. Но во время свадьбы мы все стояли внизу, посторонней же публики не было. Мои братья – Константин, Олег, Игорь – и я были шаферами Татианы, а шаферами Багратиона были кавалергарды во главе с полковником Араповым (Анди).

Поздравление происходило в Большом зале. Государь разговаривал с приглашенными. Он подошел к старой княгине Багратион-Мухранской, тетке Кости Багратиона. Она всегда жила в Тифлисе, была богата, всеми уважаема и строга: ее побаивались. Государь, разговаривая с ней, стоял, а она сидела на диване, подле окна, конечно, с разрешения государя. Я никогда не забуду этой картины, как дама сидела, а самодержец всероссийский в белом кавалергардском мундире стоял перед ней. Государь был с ней очень любезен и обворожителен.

Свадебный обед был в Греческой зале. Я сидел рядом с моей свояченицей Еленой Петровной. Она была очень изящна в золотом платье-декольте и диадеме. На обеде, кроме нашей семьи и самых близких нам людей, были семья Багратиона и его шаферы.

Подавали, между прочим, трюфели в шампанском, любимое блюдо отца. Редко приходилось, даже в те счастливые времена, обедать в такой обстановке. Такого красивого дворца, каким был Павловский, я никогда не видел.

Татиана с мужем поместились в Татиановых же девичьих комнатах, подле зала с пилястрами.

Глава XV. 1911

Останься Столыпин жив, революции в России не было бы – В Мисхоре в Крыму – Эмир Бухарский – Генерал-фельдмаршал Милютин – Авиационная школа в Севастополе – Экзамены в лицее, завтраки в полку

Живя в Павловске, я часто бывал у Васильковского на одной из Матросских улиц, на которой он жил со своей женой, тестем Губовичем и свояченицей. Васильковский дал мне мысль поехать в Крым, на виноградное лечение. Перед нашим отъездом произошло убийство в Киеве председателя Совета Министров П.А. Столыпина. Смерть Столыпина была громадной потерей для России. Останься он жив, не было бы, по всей вероятности, революции. Потому-то и убили его революционеры, что он вел Россию по пути процветания. В Екатерининском соборе, в Царском Селе, была отслужена торжественная панихида, на которой я присутствовал. Было очень много народа, и священник сказал трогательное слово.

Итак, я поехал с Васильковским в Мисхор, в пансион, где мы наняли несколько комнат. Предварительно я отправил в Севастополь свой автомобиль. Как приятно подъезжать к Севастополю после двух ночей, проведенных в поезде, когда показывается Черное море и светит южное солнце. На душе становится так легко и весело.

В прежнее время, когда мы ездили в Крым под началом полковника Бородина, мы из Севастополя отправлялись в Ливадию на лошадях и приезжали вечером, в темноте, очень усталые. Но теперь, благодаря автомобилю, мы часа через три были уже на месте. Большое удовольствие во время пути очутиться у Байдарских ворот, откуда совершенно неожиданно открывается чудный вид на море.

Император Александр II, уезжая из Крыма осенью 1880 года, завтракал у Байдарских ворот с княгиней Юрьевской, на которой только что женился. Он в последний раз в своей жизни любовался дивным видом. Через полгода он был убит революционерами.

Когда мы приехали с Васильковским в Мисхор, государь был в Ливадии, поэтому на следующий день я поехал явиться. Государь жил в только что выстроенном новом Ливадийском дворце.

Он встретил меня очень ласково: “Какой сюрприз!” – сказал он. Я никогда, ни до, ни после, не видел государя в таком хорошем настроении. Государь принял меня в своем большом новом кабинете с балконом, очень светлом и с видом на море. Большой письменный стол стоял посреди комнаты. Государь вышел со мной на балкон и показал мне, какой с него открывается чудный вид.

Новый Ливадийский дворец был довольно красивый и очень светлый; к сожалению, он был некрасиво меблирован.