В море погасли огни - [26]
Первое время мы плыли за вереницей больших судов спокойно. Артиллерийский обстрел начался часов в шесть. Почти одновременно появились и самолеты.
За нами вслед шло госпитальное судно. Стоило ему отклониться в сторону, как раздался взрыв и судно, накренясь, стало тонуть.
— Надо спасать их! — закричал я. — Спустите шлюпки!
Капитан ледокола, услышав наши голоса, в рупор прокричал:
— Очистить палубу… всем пассажирам вниз!
Я послушно начал спускаться вниз по трапу. Вдруг почувствовал сильный толчок… наш ледокол словно подпрыгнул и затрясся в грохоте. Взрывной волной, поднявшей угольную пыль, меня вновь выкинуло на верхнюю палубу.
Вскочив на ноги, я стал осматриваться. Ледокол сильно накренился. Мина, видно, взорвалась под угольной ямой, потому что оседала черная пыль, трещавшая на зубах.
Одни люди возились со шлюпками, другие, надев спасательные пояса, прыгали в воду, третьи суетились, не зная, что предпринять.
Я решил снять с себя лишнюю одежду. Остался в трусах и… фуфайке, полагая, что в ней будет теплей в воде.
На палубе грудой лежали деревянные плотики, заготовленные командой на всякий случай. Я вытащил один из них и подошел к борту. Мутная и вспененная вода была близко: до нее осталось не более метра. Я столкнул плотик и прыгнул сам.
Плотик на воде не хотел подчиниться мне: то он вставал на дыбы, то увертывался из-под рук и переворачивался. Это продолжалось до тех пор, пока я не догадался лечь на него животом и грудью. У меня появилась надежная опора и свободными оставались руки и ноги.
На сильно накренившейся палубе ледокола появились две женщины. Они не решались прыгать. Я им посоветовал скорей сбросить плотики и отплыть в сторону. Я где-то читал, что тонущие корабли увлекают за собой в воронку все, что находится рядом.
Женщины не прыгнули, а как-то сползли в воду и, молотя ногами, поплыли в сторону от тонущего судна.
Я не видел, как ледокол ушел под воду, слышал лишь за спиной его предсмертное сопение и страшный гул вытесняемого из трюмов воздуха.
Когда я оглянулся, то на месте ледокола крутилась огромная засасывающая воронка. Булькая и чмокая, она заглатывала все, что попадало в жерло… Выплывали из пучины только деревянные обломки.
Мы плавали, держась за доски и плотики, часа полтора. Потом нас подобрали шлюпки с номерного транспорта. У меня еще сохранились силы: сам вскарабкался по штормтрапу на высокий борт.
На транспорте нам выдали сухую одежду. Мне досталась рубашка из «беу» и хлопчатобумажные штаны.
Вместе с другими спасенными я устроился на решетке машинного отделения. Отогревшись, начал дремать, так как уже надвинулась ночь. Но какой сон, когда то и дело вздрагиваешь от толчков и недалеких взрывов!
Утром опять начались налеты авиации. Капитан нашего транспорта оказался опытным моряком: маневрируя, он уклонялся от падавших бомб и вел судно вперед. Думалось, что с ним мы благополучно дойдем до Ленинграда. Но не тут-то было! К концу дня прямо у борта упала бомба. В трюмы хлынула вода.
Капитана сбросило с мостика взрывной волной. Началась неразбериха. Пробоину никто не заделывал. Какие-то моряки бросились на талях спускать шлюпки, переполненные людьми. Делали это столь неумело, что, коснувшись воды, шлюпки переворачивались. Тонущие хватались друг за друга, захлебывались, кричали…
В воду полетели спасательные круги, пояса… Бросали их кому вздумается и так бестолково, что на транспорте почти не осталось спасательных средств.
Начали сталкивать в воду большие плоты. Не рассчитывая попасть на них, я спустился в трюм и раздобыл длинную доску. Стоило вынести ее наверх, как в доску вцепились какие-то пехотинцы и стали вырывать ее у меня. Возмутясь, я зычно заорал на них:
— Прекратить панику… Отпустить доску!
Приказной тон подействовал магически. Военные, видно, жаждали услышать команду, потому что сразу вытянули руки по швам.
Почувствовав, что они ждут моих распоряжений, я строго сказал:
— Доску сбрасываю я. Вы прыгайте рядом. Как только ухватимся — полным ходом плывем в сторону. Кто держится левой — гребет правой рукой. И наоборот. Ясно?
— Ясно, — хором ответили пехотинцы.
Нос нашего транспорта все больше и больше погружался. Крен становился опасным. Я бросил доску и вместе с пехотинцами прыгнул за борт… Вцепясь в доску, мы полным ходом поплыли в сторону от тонущего судна. Моя команда работала усердно: гребли не только руками, но и ногами молотили, что было силы.
Отплыв на изрядное расстояние, мы остановились отдохнуть. И в это время увидели, как вздыбилась корма транспорта. Судно почти встало на попа и… с грохотом, звоном упало плашмя.
Поднялась гора вспененной воды и брызг. Когда она опала, то на поверхности крутились только обломки. Транспорт наш ушел на дно.
По недавнему опыту я знал, что одиночек спасают в последнюю очередь, поэтому предложил своим парням плыть к плоту, на котором виднелись люди.
Плыли мы не спеша, чтобы не расходовать попусту силы.
На плоту ничком лежали несколько раненых в мокрых кровоточащих повязках и женщины, не умеющие плавать. Вокруг из воды торчали головы и голые плечи десятка мужчин, державшихся за края плота.
Советские люди, герои „Ревущих сороковых", побеждают суровые условия плавания и овладевают искусством охоты на китов. Более того, китобойный промысел сближает их, закаляет волю.
Мотобаркас с четырьмя черноморцами на борту встретился с фашистской подводной лодкой. Что произошло дальше, чем окончилась схватка с подводниками, как моряки попали на удивительный катер «Дельфин», рассказывается в повести «В открытом море».В книгу вошли также рассказы о балтийцах, защищавших блокадный Ленинград, о моряках-китобоях и пограничниках.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Мир приключений №5: Сборник фантастических и приключенческих повестей и рассказов / Ленинград: Детская литература, 1959.СОДЕРЖАНИЕ:Г. Матвеев.После бури. Повесть. Рисунки В.Орлова....3.Е. Андреева.Остров сокровищ. Очерк. Рисунки А.Скалозубова....81.Ф. Зубарев.В дороге. Рассказ. Рисунки Л.Селизарова....95.В стране зверей. Перевод В.Голант....104.Ф. Зубарев.Андрейка. Рассказ. Рисунки В.Скрябина....105.Современница динозавров. Перевод В.Голант....114.В дебрях Новой Гвинеи. Перевод В.Голант....116.Сердитые носороги. Перевод В.Голант....118.Г.
Действие повести охватывает период от февраля 1917 года — к октябрю. Героями ее являются молодые рабочие «Путиловца»- Вася Кокорев, Дема Рыкунов; девушка с Выборгской стороны — Катя Алешина; моряки с «Авроры», кронштадтские матросы. В повести рассказывается о том, как партия большевико в накапливала силы для завершения революции, о встречах с В. И. Лениным, расстреле июльской демонстрации, кронштадтских событиях.Сюжет повести занимателен, герои являются участниками демонстраций, митингов, боев с контрреволюцией, сталкиваются с сотрудниками охранки, с «накипью революции» — анархиствующими элементами, вообразившими себя «защитниками свободы».
«Когда исчезает страх» — роман русского советского писателя, участника Великой Отечественной войны Петра Иосифовича Капицы (1909–1998) о двух друзьях, который до войны были боксерами, а во время войны стали летчиками.
Рассказ о жизни и делах молодежи Русского Зарубежья в Европе в годы Второй мировой войны, а также накануне войны и после нее: личные воспоминания, подкрепленные множеством документальных ссылок. Книга интересна историкам молодежных движений, особенно русского скаутизма-разведчества и Народно-Трудового Союза, историкам Русского Зарубежья, историкам Второй мировой войны, а также широкому кругу читателей, желающих узнать, чем жила русская молодежь по другую сторону фронта войны 1941-1945 гг. Издано при участии Posev-Frankfurt/Main.
ОТ АВТОРА Мои дорогие читатели, особенно театральная молодежь! Эта книга о безымянных тружениках русской сцены, русского театра, о которых история не сохранила ни статей, ни исследований, ни мемуаров. А разве сражения выигрываются только генералами. Простые люди, скромные солдаты от театра, подготовили и осуществили величайший триумф русского театра. Нет, не напрасен был их труд, небесследно прошла их жизнь. Не должны быть забыты их образы, их имена. В темном царстве губернских и уездных городов дореволюционной России они несли народу свет правды, свет надежды.
В истории русской и мировой культуры есть период, длившийся более тридцати лет, который принято называть «эпохой Дягилева». Такого признания наш соотечественник удостоился за беззаветное служение искусству. Сергей Павлович Дягилев (1872–1929) был одним из самых ярких и влиятельных деятелей русского Серебряного века — редактором журнала «Мир Искусства», организатором многочисленных художественных выставок в России и Западной Европе, в том числе грандиозной Таврической выставки русских портретов в Санкт-Петербурге (1905) и Выставки русского искусства в Париже (1906), организатором Русских сезонов за границей и основателем легендарной труппы «Русские балеты».
Более тридцати лет Елена Макарова рассказывает об истории гетто Терезин и курирует международные выставки, посвященные этой теме. На ее счету четырехтомное историческое исследование «Крепость над бездной», а также роман «Фридл» о судьбе художницы и педагога Фридл Дикер-Брандейс (1898–1944). Документальный роман «Путеводитель потерянных» органично продолжает эту многолетнюю работу. Основываясь на диалогах с бывшими узниками гетто и лагерей смерти, Макарова создает широкое историческое полотно жизни людей, которым заново приходилось учиться любить, доверять людям, думать, работать.
В ряду величайших сражений, в которых участвовала и победила наша страна, особое место занимает Сталинградская битва — коренной перелом в ходе Второй мировой войны. Среди литературы, посвященной этой великой победе, выделяются воспоминания ее участников — от маршалов и генералов до солдат. В этих мемуарах есть лишь один недостаток — авторы почти ничего не пишут о себе. Вы не найдете у них слов и оценок того, каков был их личный вклад в победу над врагом, какого колоссального напряжения и сил стоила им война.
Франсиско Гойя-и-Лусьентес (1746–1828) — художник, чье имя неотделимо от бурной эпохи революционных потрясений, от надежд и разочарований его современников. Его биография, написанная известным искусствоведом Александром Якимовичем, включает в себя анекдоты, интермедии, научные гипотезы, субъективные догадки и другие попытки приблизиться к волнующим, пугающим и удивительным смыслам картин великого мастера живописи и графики. Читатель встретит здесь близких друзей Гойи, его единомышленников, антагонистов, почитателей и соперников.