В министерстве двора. Воспоминания - [56]
III. В министерстве двора[119]
1
Переход на службу в министерство. Гр. Воронцов-Дашков. Гатчинский дворец. Н. М. Баранов. Военная охрана. Ε. Н. Ширинкин. «Святая дружина». Комиссия прошений. А. Н. Кирилин. Гр. А. В. Адлерберг 2-й Бар. Кистер. Капиталы Министерства двора.
По своему происхождению, воспитанию, образованию и первым годам службы я всецело принадлежал военной среде, сросся с ней, наметил для себя и в будущем работу по военно-учебной линии. В мыслях у меня не было сделаться когда-либо чиновником, но жизнь богата неожиданностями, подготовила и мне она сюрприз. С воцарением Александра III гр. Воронцов-Дашков был выдвинут на пост министра двора[120]. С 1876 года я исполнял обязанности его личного секретаря и незаметно перекатился с ним в дворцовое ведомство. Сначала, еще будучи в Военно-юридической академии, я был командирован в распоряжение графа, а затем, вскоре по окончании курса, переименован был в гражданский чин «для определения к статским делам» и вплоть до лета 1897 года другого начальника, кроме гр. Воронцова-Дашкова, не знал.
Несколько слов о графе Илларионе Ивановиче. Сын очень богатого помещика, обер-церемониймейстера старониколаевского времени, и жены его, знаменитой красавицы, воспетой великим поэтом[121]. Молодой Воронцов получил основательное общее образование за границей, вернувшись оттуда, поступил в Московский университет, где, впрочем, оставался недолго — его потянуло на военную службу. На двадцать первом году от рождения он поступил юнкером в л. — гв. конный полк и только в возрасте двадцати двух лет был произведен в корнеты, что считалось большим запозданием в смысле служебной карьеры, но судьба улыбнулась молодому офицеру, он быстро обскакал своих сверстников, в течение восьми лет успел достигнуть генеральского чина.
Светская столичная жизнь мало привлекала молодого Воронцова, мелочная манежная служба его не занимала, он рвался в военные экспедиции, стремился на Кавказ, куда вскоре по производстве в офицеры и уехал. Юнкерское время в Петербурге отмечено было разными проказами, так, например, на масленицу Воронцов собрал компанию из товарищей-юнкеров[122] и отправился с ними на Адмиралтейскую площадь в большой балаган, где поставлена была из жизни американских переселенцев кровавая пьеса. Юнкера заняли ложи подле сцены, и как только появились краснокожие, собиравшиеся ограбить спящий лагерь, как юнкера, обнажив палаши, предводительствуемые Воронцовым, бросились на разбойников… Краснокожие постыдно бежали, публика неистово аплодировала, кричала «ура», юнкера попали под арест.
На Кавказе молодого графа приблизил к себе наместник, кн. Барятинский, давал ему ответственные поручения, поручал, помимо чисто военных дел, разработку разных вопросов, связанных с политико-экономической жизнью богатой окраины. Воронцов с молодых лет проявил особо присущий ему такт и безукоризненную корректность в сношениях с людьми, что, вместе с большою вдумчивостью, давало ему возможность выходить с честью из затруднительного положения при выполнении поручений наместника. Храбрый в боевых стычках, приветливо-задушевный, простой в обращении, тороватый, готовый всегда помочь, и помочь широко, Илларион Иванович скоро успел завоевать себе на Кавказе прочную популярность, которая среди старожилов держалась потом долгие годы. Во время моих путешествий по Кавказу в 8о-х и 9о-х годах прошлого столетия мне не раз приходилось слышать от туземцев пожелания о назначении к ним наместником «князя Дашков-Воронцова», как величали его старики-грузины и татары.
С уходом кн. Барятинского оставил службу на Кавказе и гр. Воронцов. Он назначен был флигель-адъютантом[123] и одно время пользовался особым расположением Александра II, состоя в числе ближайшей его свиты, сопровождал императора в путешествиях по России и за границей. За этот период он близко сошелся с цесаревичем Александром Александровичем. Дружеские отношения с ним остались неизменны на всю жизнь.
Недолго, однако, усидел Воронцов в Петербурге. В Туркестане открылись военные действия, его потянуло на фронт. Под Джизаком он командовал штурмовой колонной, отличился, получил георгиевский крест; за другие боевые дела награжден золотым оружием, произведен в генералы на восьмом году офицерской службы и назначен помощником начальника вновь образованной Туркестанской области. Петербург, однако, потребовал молодого героя к себе. Воронцов получил в командование л. — гв. гусарский полк.
Старые гусары с особенным удовольствием вспоминают то время, когда во главе их появился Илларион Иванович, истый джентльмен, страстный спортсмен, благородный начальник, смело принимавший на себя ответственность за все, что происходило у него в полку, не сваливавший вины на подчиненных, не мелочный, не придирчивый, стоявший горой за своих, готовый всегда откликнуться и помочь своим заступничеством, своим влиянием в высших кругах и своим, наконец, кредитом.
При сформировании в 1874 году Гвардейского корпуса граф назначен был начальником штаба. Мне пришлось познакомиться с ним именно в эту пору его службы. Ему тогда было сорок лет от роду.
На материале биографий Уинстона Черчилля и Джорджа Оруэлла автор показывает, что два этих непохожих друг на друга человека больше других своих современников повлияли на идеологическое устройство послевоенного западного общества. Их оружием было слово, а их книги и выступления и сегодня оказывают огромное влияние на миллионы людей. Сосредоточившись на самом плодотворном отрезке их жизней – 1930х–1940-х годах, Томас Рикс не только рисует точные психологические портреты своих героев, но и воссоздает картину жизни Британской империи того периода во всем ее блеске и нищете – с колониальными устремлениями и классовыми противоречиями, фатальной политикой умиротворения и увлечением фашизмом со стороны правящей элиты.
Вместе с Джанис Вы пройдёте от четырёхдолларовых выступлений в кафешках до пятидесяти тысяч за вечер и миллионных сборов с продаж пластинок. Вместе с Джанис Вы скурите тонны травы, проглотите кубометры спидов и истратите на себя невообразимое количество кислоты и смака, выпьете цистерны Южного Комфорта, текилы и русской водки. Вместе с Джанис Вы сблизитесь со многими звёздами от Кантри Джо и Криса Кристоферсона до безвестных, снятых ею прямо с улицы хорошеньких блондинчиков. Вместе с Джанис узнаете, что значит любить женщин и выдерживать их обожание и привязанность.
За две недели до тридцатилетия Марк Болан погиб в трагической катастрофе. Машина, пассажиром которой был рок–идол, ехала рано утром по одной из узких дорог Южного Лондона, и когда на её пути оказался горбатый железнодорожный мост, она потеряла управление и врезалась в дерево. Он скончался мгновенно. В тот же день национальные газеты поместили новость об этой роковой катастрофе на первых страницах. Мир поп музыки был ошеломлён. Сотни поклонников оплакивали смерть своего идола, едва не превратив его похороны в балаган, и по сей день к месту катастрофы совершаются постоянные паломничества с целью повесить на это дерево наивные, но нежные и искренние послания. Хотя утверждение, что гибель Марка Болана следовала образцам многих его предшественников спорно, тем не менее, обозревателя эфемерного мира рок–н–ролла со всеми его эксцессами и крайностями можно простить за тот вывод, что предпосылкой к звёздности является готовность претендента умереть насильственной смертью до своего тридцатилетия, находясь на вершине своей карьеры.
Часто слышишь, «Если ты помнишь шестидесятые, тебя там не было». И это отчасти правда, так как никогда не было выпито, не скурено книг и не использовано всевозможных ингредиентов больше, чем тогда. Но единственной слабостью Таппи Райта были женщины. Отсюда и ясность его воспоминаний определённо самого невероятного периода во всемирной истории, ядро, которого в британской культуре, думаю, составляло всего каких–нибудь пять сотен человек, и Таппи Райт был в эпицентре этого кратковременного вихря, который изменил мир. Эту книгу будешь читать и перечитывать, часто возвращаясь к уже прочитанному.
Первая часть книги Л.Млечина «Алиби для великой певицы» (из серии книг «Супершпионки XX века») посвящена загадочной судьбе знаменитой русской певицы Надежды Плевицкой. Будучи женой одного из руководителей белогвардейской эмиграции, она успешно работала на советскую разведку.Любовь и шпионаж — главная тема второй части книги. Она повествует о трагической судьбе немецкой женщины, которая ради любимого человека пошла на предательство, была осуждена и до сих пор находится в заключении в ФРГ.
Театральный путь Алексея Владимировича Бородина начинался с роли Ивана-царевича в школьном спектакле в Шанхае. И куда только не заносила его Мельпомена: от Кирова до Рейкьявика! Но главное – РАМТ. Бородин руководит им тридцать семь лет. За это время поменялись общественный строй, герб, флаг, название страны, площади и самого театра. А Российский академический молодежный остается собой, неизменна любовь к нему зрителей всех возрастов, и это личная заслуга автора книги. Жанры под ее обложкой сосуществуют свободно – как под крышей РАМТа.