В мгновенье ока - [28]

А может, взять да резко включить свет, чтобы застигнуть ее врасплох? Дура дурой, тощая курица, оседлала постылого мужа, а ему хоть бы что – вот смеху-то будет!

Джошуа Эндерби промычал что-то невнятное и зевнул.

– Мисси?

Ее руки так и застыли у него на ключице.

– Ты уж, будь добра… – он повернулся на бок, словно в полусне, – того… сделай одолжение… – еще один зевок, – отодвинься… на свой край. Что? Ох, как хорошо-то.

Мисси заворочалась в темноте. Он услышал, как звякнули кубики льда. Это она нацедила очередную порцию рома.

Назавтра, в ясный теплый полдень, ожидавшие гостей старики – Джошуа и Мисси – устроились на террасе и протянули друг другу бокалы. Он предложил ей «Дюбонне», а она ему – херес.

Наступила пауза: каждый внимательно изучал спиртное и не торопился подносить его к губам. Когда Джошуа вертел свой бокал в руках, у него на скрюченном пальце сверкнул и заиграл крупный бриллиантовый перстень. Старика передернуло, но в конце концов он собрался с духом.

– Знаешь, Мисси, – начал он, – а ведь ты уже одной ногой в могиле.

Мисси высунулась из-за букета нарциссов, стоявшего в хрустальной вазе, и бросила взгляд на усохшего, как мумия, супруга. У обоих затряслись руки; оба это заметили. Сегодня, по случаю прихода гостей, она натянула густо-синее платье, на которое ледяными нитями легло тяжелое колье, вдела в уши искрящиеся шарики-серьги и ярко накрасила губы. «Вавилонская блудница на склоне лет», – неприязненно подумал он.

– Как странно, милый, просто уму непостижимо, – манерно проскрипела Мисси. – Не далее как минувшей ночью…

– Ты то же самое подумала обо мне?

– Надо бы кое-что обсудить.

– Вот и я о том же. – Подавшись вперед, он застыл в кресле, как восковая фигура. – Дело не срочное. Но на тот случай, если я тебя прикончу или ты – меня (в принципе, разницы нет), нам нужно друг друга обезопасить, верно? И нечего на меня таращиться, голубушка. Думаешь, я не видел, как ты ночью надо мной суетилась? Примеривалась, как бы ловчее ухватить за горло, звенела стаканами, уж не знаю, что еще.

– О господи. – Напудренные щечки Мисси вспыхнули. – Выходит, ты не спал? Какой ужас. Извини, я должна прилечь.

– Потерпишь. – Джошуа преградил ей путь. – Случись мне первым отправиться на тот свет, тебя нужно оградить от подозрений, чтобы комар носу не подточил. То же самое нужно организовать и для меня – на случай твоей кончины. Какой смысл планировать… устранение… другого, если за это самому придется болтаться на виселице или жариться на электрическом стуле?

– Резонно, – согласилась она.

– Так вот, я предлагаю… как бы это сказать… время от времени обмениваться любовными записочками. Не скупиться на нежные слова в присутствии знакомых, делать друг другу подарки, и так далее, и тому подобное. Я буду оплачивать счета за цветы и бриллиантовые браслеты. Ты, со своей стороны, можешь приобрести для меня кожаный бумажник, трость с золотым набалдашником и прочую дребедень.

– Надо признать, голова у тебя варит неплохо, – сказала она.

– Если мы будем изображать безумную, проверенную временем любовь, ни у кого не возникнет и тени подозрения.

– Положа руку на сердце, Джошуа, – устало произнесла Мисси, – мне совершенно все равно, кто из нас первым отправится в мир иной. Есть только одна загвоздка: дожив до седых волос, я решила напоследок хоть что-то в этой жизни провернуть с блеском. Ведь моим уделом всегда было дилетантство. Кроме всего прочего, ты мне никогда не нравился. Да, я была в тебя влюблена – сто лет назад. Но ты так и не стал мне другом. Если бы не дети…

– Не умствуй, – перебил он. – Мы с тобой – вздорные старые развалины; нам только и осталось, что устроить похоронный балаган. Но игра со смертью будет куда увлекательнее, если договориться о правилах и создать друг другу равные условия. Кстати, давно ли ты надумала меня укокошить?

Она заулыбалась.

– Помнишь, на прошлой неделе мы ездили в оперу? Ты поскользнулся, рухнул на мостовую и едва не угодил под машину.

– Боже праведный! – Он расхохотался. – Я-то подумал, это случайный прохожий толкнул нас обоих! – Его согнуло от смеха. – Ну ладно. Зато ты месяц назад грохнулась в ванне. А ведь это я смазал дно жиром!

Она инстинктивно ахнула, пригубила «Дюбонне» и замерла.

Угадав ее мысли, он покосился на свою рюмку.

– Это, случаем, не отравлено? – Он понюхал содержимое.

– Вот еще, – ответила она и, как ящерица, быстро и боязливо тронула кончиком языка сладкий напиток. – При вскрытии в желудке найдут следы яда. Ты лучше душ проверь. Я установила предельную температуру, чтобы тебя хватил удар.

– В жизни не поверю! – фыркнул он.

– Ну, допустим, замышляла, – призналась она.

В парадную дверь позвонили, но трель получилась не радостной, а похоронной. «Чушь!» – подумал Джошуа. «Жуть!» – подумала Мисси, но тут же просияла:

– Совсем вылетело из головы: у нас же сегодня гости! Это Гаури с женой. Он, конечно, ужасный пошляк, но ты прояви терпение. И ворот застегни.

– Не сходится. Чересчур туго накрахмален. Очередная попытка меня задушить?

– Жаль, не додумалась! Ну, шагом марш!

И они, взявшись под ручку, с фальшивым хохотом направились к порогу встречать супругов Гаури, о которых чуть не забыли.