В Маньчжурских степях и дебрях - [11]

Шрифт
Интервал

Семена уж он больше не считал живым…

И он задрожал весь, когда открыл глаза, и раздвинув ветки, заглянул между ними…

Вот он Семен… Сидит согнувшись, опираясь одной рукой о землю, а другую приложив к груди…

Голова опущена, рот полуоткрыт.

— Дядя Семен!..

Семен шевельнулся…

Тихо слышится его голос:

— Погоди, дай передохнут… Стой тут и как увидишь, прямо бей… У него ничего нет.

Видно, что ему тяжело говорить… Он словно давится каждым словом.

— Это он меня ладонью, — хрипит он опять, — прямо по горлу под подбородком… Ладонь на ребро взял, значит, вразрез…

XI

Понемногу Семен оправился.

Он встал, пощупал у себя горло тремя пальцами, сложив их щепотью и немного запрокинув голову.

— Думал совсем шею сломал, — сказал он Петьке. — Спасибо зацепил за подбородок, а то бы тут мне и конец.

Он опять ощупал горло…

И когда он стоял так с откинутой немного головой, бегая пальцами по всему горлу от подбородка вниз и опять назад к подбородку, тонкая улыбка чуть-чуть тронула его губы.

Полуприкрыв глаза, он покосился на Петьку и проговорил уж без хрипоты и совсем чисто:

— А ведь небось думает убил, анафема…

Потом спросил:

— Ты его видел?

— Видел, — ответил Петька, — только он пропал сразу…

— Стрелял бы…

— Говорю же вам, сразу… А то бы…

Петьке стало досадно на себя.

Почему он, правда, не стрелял в японца?

Правда, видел он его всего только одно мгновенье, но все равно нужно было ему пустить пулю вслед…

Он передернул губами, отвернул лицо в сторону, и опять с одного уголка у него дрогнула верхняя губа и дрогнул маленький мускул около носа…

Он опустил глаза…

— А ружье ты сбил ловко…

На щеках у Петьки разлился румянец.

Он вспомнил как он целил по сучку…

— Это хорошо, это что же… Ловко наметил… Я это лежу, вдруг слышу хлоп, потом дыр-дыр-дыр… Гляжу, нет ружья и сучка нет…

Петька чувствовал, как из души у него словно поднимается что-то горячее, широкое… Будто и слезы, и радость… Будто слезы закипели в радости…

Его губы складывались в улыбку, он чувствовал эту улыбку. Тоже помимо его воли она выплывала откуда-то изнутри, и раздвигались его губы, и тоже помимо воли на глаза набегали слезы… Слезы тоже выплывали откуда-то вместе с улыбкой.

Он поднял глаза на Семена и сказал:

— А я думал… дяденька… Я думал, удавил он вас, либо ножом…

Необыкновенно дорог стал для него Семен в ту минуту.

Ведь и правда, японец мог его убить.

Он мигнул веками.

Глаза у него заискрились и сразу стали необыкновенно ясные и чистые. Точно они омылись слезами.

— Как это он вас? — спросил он.

— Ладонью-то… А очень просто…

Петька видел, как Семен стиснул зубы и потом оглянулся по сторонам…

— Попадись он мне еще раз, уж не вырвется…

Семен говорил так, будто разгрызал эти слова между зубами.

Весь он выпрямился, вытянулся, сжал кулаки…

— Вы сказали, ребром…

— А это у них уже такая ухватка, — договорил Семен. — Когда бы я его так ударил, я бы ему голову снес.

И отступив на шаг, он стал рядом с Петькой.

— Вот гляди.

Он занес правую руку на левое плечо, вытянув и соединив плотно пальцы.

Потом глянул на Петьку через плечо.

— Гляди… Если я так ударю с размаху с плеча…

И, он плавно повел правой рукой, разгибая постепенно ее в локте…

— Видишь… Держи ладонь ребром и прямо бей… Сразу убить можно, если попадешь в горло.

— Значит, он вас так?..

— Так, да не совсем. Я тоже сразу сметил… Подбородок подставил… А то бы — смерть…

— Вишь ты, — сказал Петька.

— Ну да шут с ним!.. Все равно, далеко не уйдет… Я с него все оборвал: сумку, патронташ…

— Поискать? — продолжал Петька.

— Да тут не далеко… Сумка то, кажется, зацепилась на ветках, а патронташ, не знаю…

Он оглянулся кругом.

— Должно, тоже недалеко.

— Поищу.

— Валяй, брат…

Петька шагнул было в куст и вдруг остановился.

— А винтовка?

— Э, — сказал Семен, — винтовка далеко. Я ее, первым делом, сейчас шварк в кусты…

И повернувшись к Петьке спиной, он раздвинул густые переплётшиеся ветки винограда…

— Вон она там… Шагов, должно быть, с десяток…

Он опять оглянулся на Петьку.

— Ты, брат, пошарь тут насчет сумки и прочего.

И вошел в кусты.

Ветки винограда колыхнулись и, дрожа, сомкнулись за ним.

Через минуту Семен крикнул из кустов:

— Ты, брат, не бойся, он не вернется, потому что с чем ему вернуться?

И вдруг он захохотал громко, раскатисто.

Этот смех, как эхо, откликнулся у Петьки в душе… И самому ему стало сразу необыкновенно легко и весело.

— Дядя Семен! — крикнул он.

— А? — откликнулся Семен.

— Ничего, это я так, — сказал Петька.

Он и, правда, не знал, зачем он сейчас позвал Семена…

В нем вдруг почему-то явилось это желание крикнуть громко, полною грудью…

Ему долго пришлось полазить по кустам, пока он, наконец, разыскал большую кожаную сумку, замкнутую на замок и затянутую двумя ремешками, и потом патронташ.

Патронташ оказался полон патронов.

Патронташ был особенный, из мягкой кожи, с широкими карманами, специально под патроны в обоймах.

Петьке даже стало немного завидно, когда он открыл патронташ.

Патроны в обоймах… Значит, у японца была магазинка… А он слышал, что японские магазинки одни из лучших в мире…

Магазинку-то, конечно, Семен возьмет себе.

— Дядя Семен, где вы?

— Здесь я!

Зашумели кусты…

Петька почти столкнулся с Семеном.


Еще от автора Иосаф Арианович Любич-Кошуров
Чернокнижник Молчанов

Исторические повести и сказания.


Дерево удавленников

Вампирическая графиня-«ведьма», точащая кровь живых, ее зловещая челядь, ангелы и оживающие мертвецы-ревенанты… Затерянный на страницах одной из газет эпохи Гражданской войны, к читателю век спустя впервые возвращается крошечный готический шедевр — «роман-малютка» беллетриста, детского писателя и очеркиста И. А. Любича-Кошурова «Дерево удавленников».


Сон Лилии

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Волшебная книга

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Рекомендуем почитать
Синие солдаты

Студент филфака, красноармеец Сергей Суров с осени 1941 г. переживает все тяготы и лишения немецкого плена. Оставив позади страшные будни непосильного труда, издевательств и безысходности, ценой невероятных усилий он совершает побег с острова Рюген до берегов Норвегии…Повесть автобиографична.


Из боя в бой

Эта книга посвящена дважды Герою Советского Союза Маршалу Советского Союза К. К. Рокоссовскому.В центре внимания писателя — отдельные эпизоды из истории Великой Отечественной войны, в которых наиболее ярко проявились полководческий талант Рокоссовского, его мужество, человеческое обаяние, принципиальность и настойчивость коммуниста.


Погибаю, но не сдаюсь!

В очередной книге издательской серии «Величие души» рассказывается о людях поистине великой души и великого человеческого, нравственного подвига – воинах-дагестанцах, отдавших свои жизни за Отечество и посмертно удостоенных звания Героя Советского Союза. Небольшой объем книг данной серии дал возможность рассказать читателям лишь о некоторых из них.Книга рассчитана на широкий круг читателей.


Побратимы

В центре повести образы двух солдат, двух закадычных друзей — Валерия Климова и Геннадия Карпухина. Не просто складываются их первые армейские шаги. Командиры, товарищи помогают им обрести верную дорогу. Друзья становятся умелыми танкистами. Далее их служба протекает за рубежом родной страны, в Северной группе войск. В книге ярко показана большая дружба советских солдат с воинами братского Войска Польского, с трудящимися ПНР.


Страницы из летной книжки

В годы Великой Отечественной войны Ольга Тимофеевна Голубева-Терес была вначале мастером по электрооборудованию, а затем — штурманом на самолете По-2 в прославленном 46-м гвардейским орденов Красного Знамени и Суворова III степени Таманском ночных бомбардировщиков женском авиаполку. В своей книге она рассказывает о подвигах однополчан.


Катынь. Post mortem

Роман известного польского писателя и сценариста Анджея Мулярчика, ставший основой киношедевра великого польского режиссера Анджея Вайды. Простым, почти документальным языком автор рассказывает о страшной катастрофе в небольшом селе под Смоленском, в которой погибли тысячи польских офицеров. Трагичность и актуальность темы заставляет задуматься не только о неумолимости хода мировой истории, но и о прощении ради блага своих детей, которым предстоит жить дальше. Это книга о вере, боли и никогда не умирающей надежде.


Предки Калимероса. Александр Филиппович Македонский

Первый русский фантастический роман о путешествии в прошлое. По мнению Белинского «острая сатира на историков-мистиков и этимологов».


MMMCDXLVIII год

Слегка фантастический, немного утопический, авантюрно-приключенческий роман классика русской литературы Александра Вельтмана.


Голубой уголь

Сборник научно-фантастических произведений русского советского писателя Николая Николаевича Железникова.В состав сборника вошли роман «Голубой уголь», а также два рассказа — «Блохи и великаны» и «В прозрачном доме».


Свет и мрак

Сборник фантастических повестей и рассказов русского писателя Николая Петровича Вагнера.