В львиной шкуре - [68]

Три пиратских джахази адмиралы продали аборигенам. Оставшиеся три парусника заполнили местными товарами. А товары были очень даже нужными, это камедь, ладан, алоэ, киноварь, амбра. Башлыков же практически за бесценок приобрёл больше десяти тысяч панцирей местных черепах. Жители острова их не жаловали, так как они не поддавались обработке. Зато Костя планировал сделать из них красивую дорожку в своём саду. Мысль о собственном доме вне стен "Олимпа" его посещала давно. Получалось, что заплатил он не за панцири, а за то, чтобы их собрали как можно больше.

Доктора с обоих клиперов, а также завербованные в Индии хирурги, практически всё время бродили по окрестностям, уж очень их заинтересовал растительный мир острова. Действительно, флора Сокотры кардинально отличалась от всего виденного ими ранее. Поэтому компания эскулапов, как истинные учёные, при первой же выпавшей им возможности занялась научными изысканиями.

Вступившие на твёрдую землю лошади буквально расцвели и обменивались друг с другом весёлым ржанием. Рабы, ухаживающие за ними, наслаждались жизнью не меньше. Чудилось что-то райское в этих землях… Даже местные женщины оказались очень любвеобильными и были не против провести ночь-другую с гостями. Но, во-первых: у русичей имелись тридцать рабынь, которые плыли в Звёздный, как будущие жёны матросов, во-вторых: и адмиралы и доктора, опасаясь вспышек венерических заболеваний, запретили оказывать знаки внимания здешним красоткам. На рай надейся, а сам не плошай.

Аборигены острова представляли из себя очень разномастный состав, здесь встречались люди практически всех оттенков кожи. Религия тоже напоминала эдакий конфессиональный винегрет. Большинство считали себя христианами, но при этом не чурались некоторых мусульманских обрядов и наоборот. Афанасий Никитин с удивлением взирал на эту картину жизни. Он вообще в последнее время увидел очень много для себя необычного, но уже ничего не боялся. Впервые за долгое время странствий спокойствие и умиротворение прочно поселились в его душе. И обязан этим состоянием мужчина был Константину и Руслану. Пусть, как заметил Афанасий, доны не сильно ревностно относились к вопросам веры, но те, кто находился рядом с ними не чувствовали ущемления ни в чём. Мало того, они всеми силами защищают всех, кто, так или иначе, был с ними связан. Первый раз это произошло, когда караван только-только покинул Индию. Семнадцать лёгких судёнышек, появившись неизвестно откуда, атаковали их. Огонь из пушек открыли слишком поздно, так что большая часть пиратских корабликов смогла подойти вплотную. Дело практически дошло до рукопашной. Экипажи клиперов и торговых дау, вступили в яростную перестрелку с лучниками пиратов. А потом в ход пошли гранаты. Гранатам Афанасий тогда шибко удивился, впрочем, как и необычным пушкам. Но благодаря гранатам русичи смогли отбиться от наседавшего противника. Видя, как одна за другой взрываются палубы их парусников, пираты броситься наутёк. И тут пушки снова вступили в дело. Спастись бегством удалось немногим. Потом русичи долго вылавливали из воды тех, кто остался в живых. Среди них самих, благодаря доспехам, никто не погиб, были только раненые, так же раненными оказались несколько рабов и мастеров. Константин, обозлённый этим происшествием, всех пойманных пиратов продал на невольничьем рынке в портовом городе Чаул, который оказался поблизости. И вот снова пираты. Но на этот раз всё произошло как-то буднично. А то, с какой лёгкостью Константин заставил пленных подчиниться своей воле, вообще обескуражило Афанасия.

— Что ты им такого показал? — обратился он к нему. — Глядя на них можно было подумать, что они узрели самого диавола.

— Это, Афанасий, военная тайна. Тебе об этом пока знать не следует, — с загадочной улыбкой ответил Башлыков.

— И как ты с ними собираешься поступить? Тоже продашь?

— Нее, этих точно не продам! Нашему императору требуются отважные и умелые моряки. Вот я его сразу полусотней и обрадую. В столице подучим их немного, и будут они служить нам верой и правдой.

— Понятно.

Отдохнув недельку на гостеприимной Сокотре, русичи двинулись дальше. Следующая остановка произошла в Могадишо. Гасан и Зафар их уже ждали. Кроме нефти, они обрадовали адмирала ещё парой сюрпризов.

— Дон Константин, ты это искал, — спросил Гасан, высыпав на стол кофейные зёрна.

— Да! — обрадовался Башлыков, ощутив знакомый запах.

— Мы эти зёрна нашли по твоим рассказам. Только "кофе" их никто не называет.

— Теперь можете называть, — улыбнулся Костя. — Много его у вас?

— Мы привезли целую бочку.

— Благодарю, уважаемый Гасан, ты очень меня порадовал! Кстати, хочу ещё спросить, мог бы ты и нефть и кофе привозить в Момбасу? А мы бы раз в четыре месяца приходили туда на своих кораблях и на взаимовыгодных условиях всё это приобретали.

— В принципе можно, — кивнул тот. — Кстати, я слышал, что ты правителю Момбасы подарил большое зеркало?

— Совершенно верно, — не стал скрывать Башлыков.

— Нефть и кофе, которое мы в этот раз привезли, стоят как раз одно такое зеркало, — улыбнулся Гасан, не спуская взгляда с Константина.