— Погоди, погоди, дон Руслан, — забеспокоился Яков Захарьевич. — Нам строительные люди нужны… Только кто их работу станет оплачивать?
— Не беспокойтесь, их труд оплатит мой император. Это ЕГО каменщики. Так что попрошу мастеров не обижать.
— Зачем же обижать? — боярин даже как-то огорчился на эти слова. — Не беспокойся, никто их не тронет.
— Хорошо. Тогда вот список всех прибывших строителей, — и Руслан протянул вперёд пару бумажных листов. — Кстати, господа, а кто из вас назначен управлять крепостью?
— Пока я, — ответил Яков Захарьевич, забирая списки. — Петру Михайловичу необходимо вернуться в Москву.
— Понятно. У вас ещё есть ко мне какие-нибудь вопросы?
— Да нет, вроде бы, — мужчины снова переглянулись.
— Что же, пойдёмте тогда, сверимся с нашими списками да подпишем необходимые бумаги.
* * *
— …ну, и как успехи? — спрашивал Павел Андреевич Черныш у министра энергетики и министра финансов.
— Получается выплавлять по пять килограммов алюминия в день, — ответила Михеева Татьяна Юрьевна.
— А чего так мало? — вскинул бровь император.
— Очень сложный процесс, Павел Андреевич, и тока много жрёт, — ответил на этот вопрос Владимир Кузьмич Краснов. — Так что если хочешь в Австралии завод по производству алюминия, то первым делом там необходимо строить мощную электростанцию. Иначе всё бестолку.
— А специалистов ты мне родишь, да? — спросил Черныш, в голосе которого смешался коктейль из грусти и иронии. — Сколько у вас людей задействовано в производстве алюминия?
— Одна бригада, то есть десять человек. Это самые обученные. Больше нету, — развёл руками Краснов.
— Понятно… Значит, завод в Австралии отменяется… Но экспедицию я туда всё равно отправлю, — стал вслух размышлять император. — И разведку проведут, и эвкалипт привезут, а может и ещё чего-нибудь хорошего… Ладно, а чем вы меня порадуете? Татьяна Юрьевна…
— В запасниках, Павел Андреевич, у нас уже накопилось тридцать тонн золота, пятнадцать серебра и четыре платины. Кроме этого, за прошедшие шесть месяцев нынешнего года было выплавлено тридцать семь тонн меди. Попутно с нею цинк и никель… по пять тонн. Увеличилась добыча хрома… Теперь каждый месяц мы выплавляем примерно по шестьдесят килограмм. Дальше… Ванадий, вольфрам, молибден, кобальт — стабильно по пять килограммов в день… И, конечно же, на первом месте идёт выплавка чугуна… Пять тонн ежедневно! — улыбнулась женщина.
— Прекрасно. Что ещё?
— Та-ак, — пошуршала бумагами министр финансов, — за прошедшие полгода олова получили одну тонну, свинца семь тонн…
— Почему так мало? — удивился император.
— Потому что мы сами этими металлами не занимаемся. Их доставляют из других регионов нашей страны… Всё остальное поступает в Звёздный в качестве руды. Привозят её как на телегах, так и на каботажных судах…
— Татьяна Юрьевна, способы доставки мне известны. А речь идёт о свинце и олове. Почему вы раньше не докладывали о таких мизерных поступлениях?
— Мм, — немного растерялась женщина, — Павел Андреевич, я имела в виду ситуацию только по стране. Мы закупаем данные металлы и в других государствах… С января по июнь нашими торговыми судами было доставлено двадцать семь тонн свинца, и пять тонн олова…
Услышав эти цифры, Павел Андреевич вздохнул, посмотрел в окно, за которым уже четвёртые сутки шёл дождь и невольно поморщился. В южном полушарии наступила зима. А всем известный мыс Доброй Надежды, который в ТОЙ истории первоначально именовался мысом Бурь, обзавёлся маяком. Теперь в ночную и ненастную пору он служил морякам надёжной подсказкой. Кроме этого, в трёх направлениях от столицы, а именно на восток, северо-восток и на север, проложили маршруты длиною по семьсот километров. Конечно, дорогами их назвать было трудно. Зато через каждый километр стоял указательный столб, а через каждые десять некое подобие постоялого двора. Самое интересное, что форма построек везде сохранялась одинаковая. Объяснялось это просто… В Звёздном бригада плотников собирала стандартные деревянные срубы, отмечая каждый венец определённой цифрой. После чего их в разобранном виде доставляли до места назначения, где буквально за пару часов восстанавливали обратно. Больше времени занимало возведение кровли и обустройство внутреннего двора (уличная печь, колодец, канава для поилки животных, навес, ограда). Кочующим племенам такие караван-сараи пришлись по вкусу. К тому же, по настоянию Антонины Григорьевны, если двор попадал на местность со скудной растительностью, там высаживали саженцы деревьев, легко переносящих жаркий климат. Обычно по периметру подворья через каждые десять метров рыли ямы в половину человеческого роста и туда засыпали богатую перегноем почву, в которую и помещали молодое деревце. Такой метод обычно давал положительный результат. А в народе министра сельского хозяйства величали не иначе, как Мать Лесов.
Со временем на постоялых дворах как-то сами по себе начали "прописываться хозяева". То это был раненый охотник, нашедший в домике-башне приют, то какой-нибудь изгнанник из племени или даже целая семья… Когда маршал впервые столкнулся с таким "хозяином", то быстро смекнул, что это очень даже кстати и тут же озвучил "домоправителю" его права и обязанности. А чтобы всё не осталось пустыми словами, оформил бумагу. В неё записал данные мужичка, а ему на шею повесил алюминиевую пайзцу, сделанную буквально за пару часов из нескольких монет. На пайзце изображался домик, который обычно рисуют дети, а рядом с ним ФИО нового представителя власти и номер километрового участка. С другой стороны ещё один номер, но уже инвентарный, 001. Теперь было кому следить за порядком. Император данное начинание одобрил.
