Всех выживших пиратов адмирал допрашивал по отдельности и без посторонних ушей в виде московских послов, ибо незачем им знать лишнего. Причина нападения оказалось банальной — конкуренция. Русичи в Египте заимели слишком большое влияние, плюс по Средиземному морю начали плавать непонятные кораблики с дорогими товарами. Одни меха, подаренные мамлюкскому султану, чего стоили!.. И это не говоря про зеркала и другие вещи… Короче, взяв с пленных письменные показания с признанием вины, адмирал приказал всех повесить. Если бы нападавшие оказались мусульманами, то он бы после морального внушения их отпустил (политика), а тут, считай, напали свои. Казнь была демонстративной, чтобы и моряки видели, как адмирал мстит за них, и московское посольство знало, что с русичами шутки плохи. Заодно Руслан избавился от ненужных свидетелей. Пусть те, кто послал пиратов, мучаются неизвестностью. Самое обидное во всём этом — трюмы галер оказались практически пустыми. Скудную военную добычу адмирал почти полностью раздал морякам, а корабли приказал аккуратно затопить, чтобы без пожаров и дыма, которые видны издалека… Больше подобных эксцессов не происходило. Лишь природная стихия оставалась привычным врагом для путешественников.
В устье Северной Двины караван зашёл 23 августа 1477 года. Вскоре показался Михайло-Архангельский монастырь. Оставленные здесь строители сделали за два лета вроде бы и не мало, а с другой стороны — как-то не очень. Вот что имелось в наличии на момент прибытия кораблей… Во-первых: составлен чёткий и наисовременнейший план будущей крепости с учётом всех особенностей данной местности. Во-вторых: найдена хорошая глина и построен заводик по изготовлению кирпича. В-третьих: установлены несколько мельниц и печей для производства цемента. В-четвёртых: выстроен просторный и удобный причал для швартовки разнообразных судов. В-пятых: заготовлено большое количество древесины, как для постройки кораблей, так и для строительства в целом. В шестых: заложен фундамент под верфи на два ангара. Всё!.. если не считать пару продолговатых кирпичных амбаров и тёплую казарму на сто человек, тоже выстроенную из кирпича. Стекло для окон каменщики варили сами. Правда, вышло оно сильно мутным, сказалось незнание технологии.
Боярин Яков Захарьевич Кошкин-Захарьин строителям не мешал, лишь всё аккуратно записывал, чтобы потом доложить Великому князю. А ещё принялся рьяно заниматься поборами, стараясь под разными предлогами выудить у местных охотников побольше мягкой рухляди, зная, что русичи дадут за неё хорошую цену. Из-за этого вошёл в конфликт с монастырской братией. Тем очень не понравилась его активная деятельность, поэтому они старались учинять мелкие пакости. Только в результате больше страдало строительство крепости. В попытках засунуть свой нос в каждую щель и выяснить: что, да как, да почему — они тормозили любое маломальское дело. Это монахи в первое лето не смогли толком объяснить, как сильно по весне разливается река, каждый раз сомневаясь в собственных же словах. Поэтому многие начинания перенесли на следующий год.
Руслан Шамов, оценив имеющийся результат, договорился со строителями, чтобы они поработали ещё годик. Ради этого он выделил свои собственные деньги Афанасию Никитину, который уже месяц, как дожидался в Архангельске корабли из ЮАР. Адмирал попросил купца снабжать рабочих всем самым лучшим и необходимым. Тогда Никитин тоже принялся упрашивать дона, чтобы и других помощников не забирал. Дел много, а сделано — мало. Завод на Емце только-только начал давать продукцию. Вокруг него построили деревянный острог, который планировалось со временем заменить каменным, но умелых специалистов ещё катастрофически не хватало. Поэтому адмирал согласился с доводами купца — отложить возвращение моряков на год.
А ещё оставались люди в Москве. Прежде чем убыть на родину, они должны были ввести в курс дела прибывших им на замену специалистов. В Звёздном подготовили три десятка человек, которым в течение пяти лет придётся заниматься делами Южной Империи в Москве. Среди них два радиста, пять специалистов по строительству, два врача, десяток солдат охраны, три сотрудника безопасности, пять торговцев, три агронома. Все приехали с жёнами — требовалось обжить громадное подворье. Ко всем этим людям следует добавить книгопечатника, которого Константин обещал Ивану III. Звали его Модест Фихте.
В общем, уплывать Руслану домой выпало сильно налегке. Из людей обратно никого не забирали, даже переселенцев не было, правда, Афанасий Никитин обещал, что в следующем году будут обязательно. Плюс ко всему, сильно опустели трюмы кораблей. Фёдор Васильевич Курицын вёз в Москву богатый груз… Листовую медь, первоклассную сталь в брусках, сахар, специи, мыло, бумагу. Вдобавок к этому две тонны серебра в слитках, сто килограмм золота, порох, свинец, олово, рулоны разноцветного щёлка и пятьсот листов оконного стекла размером тридцать на пятьдесят сантиметров. А ещё тридцать тонн всевозможного груза должен был доставить в Москву Афанасий Никитин. Оно предназначалось для русичей.
