В ловушке - [2]

Шрифт
Интервал

— Нельзя игнорировать опыт, товарищ Корольков, — наставительно сказал капитан. — Или вам не известно, что мы здесь и в шторм захватывали?

Остапчук вспомнил весну, туманный рассвет, разбитую лодку на скалистом берегу. Нарушителя выбросило штормовой волной и ударило о камни. Пограничники подобрали его полуживым. Когда задержанный пришел в себя, первым его словом было крепкое ругательство. Оказалось, он еще с борта корабля, на котором его вместе с лодкой доставили поближе к нашему берегу, предупредил свой штаб, что высадка невозможна. Но шеф не согласился ни отложить операцию, ни изменить маршрут. Об этом случае капитан рассказывал Королькову в первые дни его службы на заставе.

— Знаю, возразите мне, — сказал Остапчук. — Ведь нарушитель-то разбился! Но не все так глупы, как он. Деревянную лодку можно заменить резиновой, и тогда удар будет смягчен…

Капитан видел,- что это произвело на лейтенанта впечатление. Молодой офицер задумался.

— Сколько же у нас на побережье людей?- после небольшой паузы, уже примирительно, спросил Остапчук.

— Да немного… Только дозоры… — Корольков выжидающе посмотрел на капитана. -Как же еще надо было поступить? Ведь нарушение границы на побережье менее вероятно. Неужели с этим не следует считаться?

— В нашей службе легко и просчитаться, — сурово взглянул на лейтенанта Остапчук. -Граница — дело точное. Так-то.

Оба помолчали.

— Вы бы, товарищ капитан, отдохнули с дороги- сказал Корольков. — Наверно, здорово намаялись.

— Не до отдыха теперь. Веселую ты мне ночку приготовил, товарищ Корольков, веселую! В порядке эксперимента, что ли? — Остапчук сдержанно улыбнулся.

— Я вас не понимаю… Какой эксперимент? — пожал плечами Корольков.

— Что же тут непонятного? Думаешь, не догадываюсь, откуда у тебя эта любовь к новшествам? Я прекрасно знаю Сизина. Это его школа. Экспериментатор!

— Да, капитан любил новое.

— Рискует он много, — неодобрительно сказал Остапчук. — Слишком много. Что ж, «му, покамест везет… А риск, товарищ лейтенант, — палка о двух концах. На границе особенно…

Капитан что-то разыскивал в столе, выдвигая ящик за ящиком. Корольков молча наблюдал за ним, расстроенный разговором о Сизине. Разве не учат нас, думал лейтенант, работать Творчески? Разве то, что хорошо было вчера, устроит нас сегодня? Королькову вспомнился случай, происшедший с ним в пограничном училище. Дело было на тактическом занятии. Старший курс отрабатывал тему «Стрелковая рота в обороне». Руководитель занятия назначил Королькова командиром роты. Выслушав приказ, Корольков задумался: как построить боевой порядок своего подразделения, и он решил — отвести взводам одинаковые по ширине позиции, хотя на одном из флангов участка было болото. Преподаватель, выслушав Королькова, спросил: «А зачем вам столько людей держать перед болотом? Ведь по нему вражеские танки не пройдут да и артиллерию не потащишь. Вы задачу решили так, как предыдущий товарищ, и не учли, что он оборонял этот район зимой, когда болото было проходимо».

Рассказав сейчас об этом капитану, Корольков чистосердечно признался:

— И, знаете, преподаватель мне тогда двой-г ку вкатил. По шаблону, говорит, действуешь...

— Он был прав, — сказал Остапчук.- Кто же так воюет!

Капитан повеселел, словно забыл обо всем предыдущем, опять вышел из-за стола и, потирая руки, зашагал по комнате.

— Значит, двойку говорите? Это он вам для памяти… Чтоб не скоро ошибку свою забыли.

Остапчук остановился, поднял глаза. Только сейчас он понял, почему так разоткровенничался заместитель.

— Ну, ну, учи своего начальника, — со сдержанным укором сказал Остапчук. — Мало того, что на практике уже поучил, так еще в теорию полез… Жаль, времени у нас с тобой нет, — он кивнул на ходики. — Нужно отдохнуть. Ты иди, а я все равно не усну.

Корольков хотел было сказать, что и ему сейчас тоже не до сна, однако раздумал.

Оставшись в канцелярии, Остапчук уточнил, кто и где несет службу, вызвал дежурного и приказал ему следить за сигналами с границы. Но спокойнее на душе не стало.

Не было обычной уверенности, словно на участке непременно что-то должно случиться. Особенно беспокоил его правый фланг, где вдоль границы на несколько километров тянулся обрывистый, поросший леском берег и где только в нынешнем году застава задержала трех лазутчиков. Как там всегда было надежно и как опасно сейчас! Виноват во всем Корольков. На шторм понадеялся! Эх, лейтенант, лейтенант! Взять бы да и отменить твое решение. В другой раз продумывал бы лучше.

Зазвонил телефон. Капитан не спеша подошел к столу, снял трубку. Он сразу же узнал голос оперативного дежурного из штаба отряда. Остапчук доложил ему о благополучном возвращении на заставу,

— Как заместитель? — спросил майор. — Без тебя не растерялся?

— Работает. Энергичный, — Остапчук сказал о Королькове то, что он более охотно сказал бы о нем вчера.

— Почаще наряды проверяйте, — посоветовал майор. — Погода такая, что далеко не увидишь и рано не услышишь… Кустарники и овраги у реки надежно прикройте…

«Ни слова о море, — подумал капитан. — А раньше всегда предупреждал».

Остапчук осторожно положил на аппарат трубку, достал из кармана пачку «Беломора», закурил. Подошел к окну, прислушался. И хотя до моря было далеко, весь воздух был наполнен шумом прибоя. Через равные промежутки времени волны гулко били о скалы по всему побережью… И Остапчуку тоже вдруг показалось маловероятным, чтобы в такую ночь нарушители попытались высадиться на побережье. Эта мысль раздражала капитана. Но все упорнее он к ней возвращался.


Еще от автора Александр Севастьянович Сердюк
Визит в абвер

1943 год. Красная армия успешно развивала наступление в Белоруссии. Перелом в смертельной схватке двух колоссов произошел. Но у врага еще не угасла надежда на реванш.В освобожденном районе под Витебском задержан связной-власовец. При допросе выясняется, что он должен был выйти на контакт с офицерами секретного отдела 1-Ц штаба недавно разгромленной немецкой армии. Однако обычная поначалу операция по поиску и захвату уцелевших гитлеровцев неожиданно превращается в сложнейшую и опасную «дуэль» профессионалов разведки…


Разглашению не подлежит

«Разглашению не подлежит» - повесть о советских контрразведчиках, о людях, которые в годы Великой Отечественной войны вели борьбу с гитлеровской военной разведкой. Вдали от линии фронта, в тылу врага, даже в его разведывательных органах они самоотверженно выполняли свой долг перед Родиной. Александр Сердюк уже многие годы выступает в печати с очерками и рассказами о людях героических судеб - советских пограничниках и чекистах. Он окончил , Литературный институт имени А. М. Горького. Работа в журнале «Пограничник» позволила ему близко увидеть жизнь и службу войной в зеленых фуражках, правдиво рассказать о тех, кто несет свою трудную вахту на Балтике и Тихом океане, в снегах Заполярья и в песках Средней Азии.


Порог дома твоего

Автор, сам много лет прослуживший в пограничных войсках, пишет о своих друзьях — пограничниках и таможенниках, бдительно несущих нелегкую службу на рубежах нашей Родины. Среди героев очерков немало жителей пограничных селений, всегда готовых помочь защитникам границ в разгадывании хитроумных уловок нарушителей, в их обнаружении и задержании. Для массового читателя.


Рекомендуем почитать
Вестники Судного дня

Когда Человек предстал перед Богом, он сказал ему: Господин мой, я всё испытал в жизни. Был сир и убог, власти притесняли меня, голодал, кров мой разрушен, дети и жена оставили меня. Люди обходят меня с презрением и никому нет до меня дела. Разве я не познал все тяготы жизни и не заслужил Твоего прощения?На что Бог ответил ему: Ты не дрожал в промёрзшем окопе, не бежал безумным в последнюю атаку, хватая грудью свинец, не валялся в ночи на стылой земле с разорванным осколками животом. Ты не был на войне, а потому не знаешь о жизни ничего.Книга «Вестники Судного дня» рассказывает о жуткой правде прошедшей Великой войны.


Тамбов. Хроника плена. Воспоминания

До сих пор всё, что русский читатель знал о трагедии тысяч эльзасцев, насильственно призванных в немецкую армию во время Второй мировой войны, — это статья Ильи Эренбурга «Голос Эльзаса», опубликованная в «Правде» 10 июня 1943 года. Именно после этой статьи судьба французских военнопленных изменилась в лучшую сторону, а некоторой части из них удалось оказаться во французской Африке, в ряду сражавшихся там с немцами войск генерала де Голля. Но до того — мучительная служба в ненавистном вермахте, отчаянные попытки дезертировать и сдаться в советский плен, долгие месяцы пребывания в лагере под Тамбовом.


Великая Отечественная война глазами ребенка

Излагается судьба одной семьи в тяжёлые военные годы. Автору хотелось рассказать потомкам, как и чем люди жили в это время, во что верили, о чем мечтали, на что надеялись.Адресуется широкому кругу читателей.Болкунов Анатолий Васильевич — старший преподаватель медицинской подготовки Кубанского Государственного Университета кафедры гражданской обороны, капитан медицинской службы.


С отцами вместе

Ященко Николай Тихонович (1906-1987) - известный забайкальский писатель, талантливый прозаик и публицист. Он родился на станции Хилок в семье рабочего-железнодорожника. В марте 1922 г. вступил в комсомол, работал разносчиком газет, пионерским вожатым, культпропагандистом, секретарем ячейки РКСМ. В 1925 г. он - секретарь губернской детской газеты “Внучата Ильича". Затем трудился в ряде газет Забайкалья и Восточной Сибири. В 1933-1942 годах работал в газете забайкальских железнодорожников “Отпор", где показал себя способным фельетонистом, оперативно откликающимся на злобу дня, высмеивающим косность, бюрократизм, все то, что мешало социалистическому строительству.


Из боя в бой

Эта книга посвящена дважды Герою Советского Союза Маршалу Советского Союза К. К. Рокоссовскому.В центре внимания писателя — отдельные эпизоды из истории Великой Отечественной войны, в которых наиболее ярко проявились полководческий талант Рокоссовского, его мужество, человеческое обаяние, принципиальность и настойчивость коммуниста.


Катынь. Post mortem

Роман известного польского писателя и сценариста Анджея Мулярчика, ставший основой киношедевра великого польского режиссера Анджея Вайды. Простым, почти документальным языком автор рассказывает о страшной катастрофе в небольшом селе под Смоленском, в которой погибли тысячи польских офицеров. Трагичность и актуальность темы заставляет задуматься не только о неумолимости хода мировой истории, но и о прощении ради блага своих детей, которым предстоит жить дальше. Это книга о вере, боли и никогда не умирающей надежде.