В логове нечисти - [35]

— Знаем, — сказал аббат.

— Раз уж вы туда направляетесь, вы можете при случае порасспросить про один колодец. Древний колодец, говорят, когда-то он служил местом паломничества. Легенда гласит, что, если вы перегнетесь через полуразрушенную каменную стену, которая его окружает, и поглядите вниз, в воду, вы сможете увидеть в воде будущее. Гарантировать вам это я не могу, у меня есть кое-какие сомнения. Однако то, что про него рассказывают, очень любопытно. Я много про него слышал.

— Надо будет расспросить про этот колодец по пути, — небрежно сказал Харкорт.

Огонь догорел. Ночь уже наступила. Легкий ветерок шевелил верхушки растущих ниже по склону деревьев, которые приходились прямо против входа в пещеру. Небо на востоке посветлело, предвещая восход луны.

Коробейник поднялся с места, прошел в глубину пещеры и принялся рыться в мешках, которые лежали в выложенном камнями углу. Потом он вернулся к огню, держа в руках какой-то предмет, блеснувший в свете пламени, когда он протянул его Иоланде. Это было что-то очень красивое по крайней мере, так всем показалось. Радужные отсветы играли на спиральной поверхности, которая заканчивалась широким раструбом.

Иоланда так и сяк поворачивала предмет в руках, пытаясь понять, что это такое.

— Что это? — спросила она. — Вещь прекрасная, но что это может быть?

— Это морская раковина, — ответил коробейник, — которую привезли с берегов далекого океана. В ней все еще шумит море. Приложи к уху — и услышишь.

Иоланда с недоверчивым видом приложила раковину раструбом к уху и прислушалась. Ее глаза широко раскрылись от удивления, рот приоткрылся. Она долго слушала, а остальные смотрели на нее. Наконец она отняла раковину от уха и протянула ее аббату, который, повертев ее в руках и разглядев как следует, тоже поднес к уху.

— Боже всемогущий, — воскликнул он, — в ней заключено море! Должно быть, это и есть море, ведь я никогда его не видел. Как будто волны шумят.

Коробейник как-то зловеще усмехнулся:

— Я же сказал. А ты не поверил?

— Таким невероятным вещам я никогда не верю, — сказал аббат, — пока не удостоверюсь сам.

Он передал раковину Харкорту, и тот, поднеся ее к уху, тоже услышал шум — как и сказал аббат, он был похож на шум волн. Харкорт опустил раковину.

— Не понимаю, — сказал он. — Как может эта раковина хранить внутри себя шум моря? Даже если ее принесли с берега моря, как она может сохранять его шум?

Шишковатый протянул руку и отобрал у него раковину, но к уху ее прикладывать не стал.

— Все это бабушкины сказки, — заявил он. — Звук, который там слышен, — никакой не шум моря, а что-то еще. Я не могу этого объяснить, да и никто, наверное, не может. Только это не шум моря.

— Тогда скажи, что это, — сказал коробейник.

— Я же говорю, что не знаю, — ответил Шишковатый. — Честнее не скажешь. Но только это не шум моря.

Он протянул раковину коробейнику, но тот покачал головой.

— Нет, не мне, — сказал он, — Отдай ее даме. Это ей подарок.

Глава 13

На следующее утро они тронулись в путь поздно. Казалось, коробейнику не хотелось их отпускать. Он много болтал за завтраком, но не сказал ничего такого, что они хотели бы услышать. Когда его о чем-нибудь спрашивали, он или отговаривался тем, что не знает, или принимался рассказывать какие-то нелепые истории явно мифического свойства.

В конце концов они отделались от него и снова начали нелегкий подъем по извилистой тропинке. Солнце уже миновало зенит, когда они достигли гребня холмистой гряды. Лес здесь был уже не такой густой, как внизу, у ручья. Они сделали короткий привал и, не разжигая костра, перекусили.

— Я надеялся, — сказал Шишковатый, — что этот коробейник будет нам чем-нибудь полезен. Но мы ничего от него не добились, и это странно. Он наверняка исходил эти места вдоль и поперек и должен был много о них узнать.

— Я сразу понял, что нельзя ему доверять, — сказал аббат. — Даже если бы он сообщил нам что-нибудь важное, и то я бы ему не поверил.

— Но он не сообщил нам ничего, — сказал Шишковатый. — Болтал что-то про гарпий, но не сказал ничего толкового. Произнес несколько прописных истин о том, как прятаться от драконов, и посоветовал избегать мостов, потому что под ними живут тролли.

— Я тоже понял, что доверять ему нельзя, — согласился Харкорт. — Сразу видно, что он себе на уме.

— А эти россказни про морскую раковину? — продолжал Шишковатый. — Как будто все чистая правда. Будьте уверены, что это неправда. Я видел море и слышал, как оно шумит. Тот звук в раковине — никакой не шум моря.

— Он, правда, сообщил нам, что храм находится где-то к западу отсюда, — сказал аббат. — Но это мы знаем и без него. Надо было спросить его про тот дворец, или виллу, где спрятана призма.

Харкорт покачал головой:

— Об этом нельзя было спрашивать. Мы раскрыли бы свои карты. И он, и кто бы то ни было другой должны знать только одно — что мы разыскиваем моего пропавшего дядю.

Покончив с едой, они отправились дальше, держась гребня холмов.

— Это заведет нас к северу, — сказала Иоланда, — но, наверное, не слишком далеко. А отсюда нам легко будет выбрать дорогу получше.

Незадолго до сумерек они остановились на ночлег. После вечерней трапезы Иоланда уселась одна в сторонке и приложила к уху раковину. Через некоторое время Харкорт поднялся с места и подсел к ней. Она отняла раковину от уха и положила ее на колени.