В ледяных просторах - [89]
А может и прописано, продолжаю свое я…
«Нет, не так, откуда узнают? ученые люди в Питере живут, а тупики-то всего здесь, да на Новой Земле маленько есть, да и пужаются всех — незнакомому человеку в жизнь себя не покажут», — торжествует монах.
Вот как узнать: ты рассказал, я запишу, так и другие сделают, огорчаю его…
За новый рассказ утешаю, что не все в книгах есть, многого нет, а что в книгах есть на самом деле, бывает не так. Пример, близкий ему, привести недолго. Рассказываю, как губернатор Энгельгардт после путешествия по Северу написал, что у тупиков на Айновых островах крылья круглые и летать они не могут, а только бегают по воде, шлепая крыльями. Бедняга губернатор, должно полагать, доверился чужому рассказу, не видев сам, иль птенцов за взрослых принял. И на старуху, говорю, бывает поруха!
Мы долго смеемся, и болтая, и останавливаясь взглянуть на то, на се, идем по острову туда, где «китовое кладбище»…
Откуда это? Торчат из земли кости-бревна, позвонки-табуреты, ребра, осколки… Касатки ли гнали целое стадо, иль со дна моря подняло это древнее кладбище, Бог знает; не драма ли тут ледникового периода? Кости и кости. Садимся на сломанное ребро-бревно, на позвонок, а кругом норы тупиков; не хотят ли они вырыть эти остатки, иль наоборот, кость не дает обвалиться рыхлой земле, и в мертвом городе глубоко устраивают они живой. Большие отверстия, в норы свободно проходит рука до плеча, но ничего не достает. По рассказам, там галереи и лабиринты; мне хотелось бы разрыть, взглянуть на эти чудеса архитектуры, но жаль разорять гнезда, — я ведь не с «научной целью» смотрю сейчас на всю эту разнообразную жизнь, а у них всеобщее ожиданье птенцов, нового поколения… Сидят по норам. Ближайшие беспокоятся, высунет один из- них свою курьезную голову и спрячется, а другой выйдет степенно из земляного коридорчика и оглядит всего с головы до ног; но малейшее движение — нет его, провалился; не успеешь разглядеть. Странная птица: живет на воде, гнезда роет в земле, ныряет, как гагара, летает быстрее утки-чирка, нос попугая и утиные ноги.
Насмотрелись на красноносых… идем далее на озеро полежать, полюбоваться дикой грацией гаг и уток, наблюдать, как полощется дикая птица на воде.
Озерко… Тихая вода. Ветерок чуть морщит ее; как мысли, глубоко-глубоко проплывают с берега на берег отражения барашков-облачков… Склонилась полярная приземистая березка, смотрится в воду; вода шепчет что-то березке, а та распустила под первыми теплыми поцелуями солнышка свои клейкие свежие листочки и тоже чуть слышно лепечет ими, маленькими, меньше серебряного пятачка…
По берегам зуйки свистят, как сторожа в провинции ночью, то задорно, то задумчиво… Полощется на воде плавучее население Айновых островов и нимало внимания не уделяет моей особе, а я рад тому; лежу, прислонясь к кочке, застываю, как кочка, сливаюсь с теплой морошкой и ее цветом… Я спугнул своим приходом с гнезда гагу; она тут же под берегом плавает, будто незнакомая, и как будто беспечно поглядывает на меня; я отвернулся. Полетела на теплое гнездышко. Я слежу. Она видит мой взгляд и летит значительно далее, чем нужно ей и только оттуда начинает пробираться меж кочками домой на работу… Плавают, купаются крупные самцы-гаги, белые с черным брюшком, как в жилете и галстуке, и стонут низким томным баритоном. Ой…о…ой… Держатся отдельно. Я иду посмотреть поближе — не пускают… Должно быть, в Норвегии получили уроки осторожности. А…а…а… Что-то доносит ветерок; это от избушки кричат — не разберешь что. Надо полагать, ехать надо… Ветерок разыгрывается, крепчает… Надо выезжать, пока можно, а то останешься, может, и не на одну неделю. Не хочется уходить от этого приволья, простой жизни… Идем к лодке… У берега порядочный буран — трудно выезжать; пробираемся кое-как; ого, волна в лодке, мгновение, проскользнули и качаемся на зеленой прозрачной воде, а берег уходит назад. На берегу белеет шлюпка, перехваченная в океане монахами; откуда она? Стрекотуньи чайки провожают нас; опять испуганные стаи тупиков и других пернатых, а там далеко над островом дрожит воздух от марева и мерцания крыльев, и кажется, что это лишь промелькнула из кинематографа картина, — картина из какой то сказки… Уходит, уплывает вдаль, затягивается дымкой птичья столица, и они, монахи, в своих серых куртках и черных колпаках тоже кажутся какими-то полярными птицами с характерным теплым одеянием и оригинальными округленными формами… Да! Три птицы на луде, — Айновы острова посредь студеного моря!..
Шумят пороги, прыгают бешеные водопады, — вся природа словно только пробуждается, словно торопится скинуть с себя последнюю дремоту, и солнце, солнце, не зная покоя, день и ночь светит на эту усердную работу, день и ночь не сходит со светлой дороги, как будто не может оторваться от забытого им зимою края.
Стоят угрюмые леса, тянутся к тучам вараки — горы, рассыпались груды камня, не хотят сравняться скалы с землей, — недавно, кажется, выбросившей их в родовых муках…
Стоят горы, раскинулись первобытные леса, леса без краю, без начала… В них звери и люди живут.
По дневнику участника экспедиции Брусилова — штурмана В. Альбанова.
Отечественная война 1812 года – одна из самых славных страниц в истории Донского казачества. Вклад казаков в победу над Наполеоном трудно переоценить. По признанию М.И. Кутузова, их подвиги «были главнейшею причиною к истреблению неприятеля». Казачьи полки отличились в первых же арьергардных боях, прикрывая отступление русской армии. Фланговый рейд атамана Платова помешал Бонапарту ввести в бой гвардию, что в конечном счете предопределило исход Бородинского сражения. Летучие казачьи отряды наводили ужас на французов во время их бегства из Москвы.
В монографии освещаются ключевые моменты социально-политического развития Пскова XI–XIV вв. в контексте его взаимоотношений с Новгородской республикой. В первой части исследования автор рассматривает историю псковского летописания и реконструирует начальный псковский свод 50-х годов XIV в., в во второй и третьей частях на основании изученной источниковой базы анализирует социально-политические процессы в средневековом Пскове. По многим спорным и малоизученным вопросам Северо-Западной Руси предложена оригинальная трактовка фактов и событий.
Книга для чтения стройно, в меру детально, увлекательно освещает историю возникновения, развития, расцвета и падения Ромейского царства — Византийской империи, историю византийской Церкви, культуры и искусства, экономику, повседневную жизнь и менталитет византийцев. Разделы первых двух частей книги сопровождаются заданиями для самостоятельной работы, самообучения и подборкой письменных источников, позволяющих читателям изучать факты и развивать навыки самостоятельного критического осмысления прочитанного.
"Предлагаемый вниманию читателей очерк имеет целью представить в связной форме свод важнейших данных по истории Крыма в последовательности событий от того далекого начала, с какого идут исторические свидетельства о жизни этой части нашего великого отечества. Свет истории озарил этот край на целое тысячелетие раньше, чем забрезжили его первые лучи для древнейших центров нашей государственности. Связь Крыма с античным миром и великой эллинской культурой составляет особенную прелесть истории этой земли и своим последствием имеет нахождение в его почве неисчерпаемых археологических богатств, разработка которых является важной задачей русской науки.
Автор монографии — член-корреспондент АН СССР, заслуженный деятель науки РСФСР. В книге рассказывается о главных событиях и фактах японской истории второй половины XVI века, имевших значение переломных для этой страны. Автор прослеживает основные этапы жизни и деятельности правителя и выдающегося полководца средневековой Японии Тоётоми Хидэёси, анализирует сложный и противоречивый характер этой незаурядной личности, его взаимоотношения с окружающими, причины его побед и поражений. Книга повествует о феодальных войнах и народных движениях, рисует политические портреты крупнейших исторических личностей той эпохи, описывает нравы и обычаи японцев того времени.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.