В ледяном аду - [37]

Аспирант Черный огляделся. Никто не спешил ни принимать бездуховное предложение, ни отвергать его. Дольше всех Валерий смотрел на Давыдовского. Ведь именно старшему группы следовало взять ответственность на себя. Но Михаил Павлович сидел, поджав губы, и явно не собирался ничего говорить.

— Рано или поздно вам придется ответить за свои преступления, — сказал Черный. — Я уверен в том, что нас уже разыскивают и скоро освободят. Лично я отказываюсь от сотрудничества с такими злодеями. Мои товарищи, надеюсь, тоже. Чтобы все было прозрачно и открыто, предлагаю голосовать. Кто за то, чтобы отказаться от сотрудничества? — Аспирант поднял руку.

Мистер Бим с кривой улыбкой смотрел на членов научно-исследовательской группы. Руки поднимались одна за другой. Вот только Давыдовский почему-то не спешил присоединиться ко всем. Вместо того чтобы принять участие в голосовании, он склонился к уху Марины и принялся что-то шептать ей так тихо, что слышать его могла только она.

Внезапно аспирантка занесла руку, чтобы дать Давыдовскому пощечину, но тот перехватил ее запястье и силой прижал к себе. Затем он вновь принялся что-то шептать.

Семеро ученых с поднятыми руками в четырнадцать глаз смотрели на Давыдовского и Островцову. Аспирантка опустила голову. Руководитель уже не шептал. Он сидел, заложив руки за спину, и смотрел в пол.

— Михаил Павлович, мы ждем, когда вы поднимете руку, — напомнил о голосовании Черный.

— Извините меня, но я не стадный человек и далеко не всегда иду за мнением большинства, — продолжая смотреть в пол, проговорил Давыдовский. — Я соглашаюсь на предложение мистера Бима. Другого выхода у нас просто нет. В конце концов, по большому счету он прав. Научное открытие, разведанные полезные ископаемые — все это должно принадлежать не одной стране, а всему человечеству. Ради продвижения науки вперед я и делаю свой выбор.

Мистер Бим поднялся с походного кресла и несколько раз картинно ударил в ладоши, словно находился на концерте и аплодировал удачному выступлению.

— Предатель! — вырвалось у Сазонова.

— Просто здравомыслящий человек, — произнес Михаил Павлович, встал и строго спросил: — Марина, ты с ними или со мной?

Аспирантка все еще колебалась. Она боялась встретиться взглядом со своими товарищами.

— Я с вами, — тихо произнесла она, оперлась на руку, поданную Давыдовским, и встала с матраса.

Мистер Бим закончил аплодировать и зычно произнес:

— Поздравляю вас с правильным выбором. Конечно же, мне было бы куда приятнее, если бы вся научно-исследовательская группа приняла мое предложение. Я не хочу ни на кого давить, силой заставлять принять решение. У вас есть время подумать и присоединиться. В конце концов, вы одна команда, привыкли работать вместе и можете достичь отличных результатов.

Сазонов рванулся к Давыдовскому и прокричал:

— Михаил Павлович, опомнитесь, не губите себя. Ни как гражданина, ни как ученого. Вы еще можете остановиться прямо сейчас. Я все понимаю — минутная слабость, желание вытащить отсюда Марину.

— Каждый решает за себя, — дав выговориться Сазонову, произнес мистер Бим и указал рукой на раскрытую дверь. — Прошу за мной. — Он покинул корабельное помещение.

Тип в камуфляже сложил походное кресло и вышел следом. Джон Смит пригладил усы тыльной стороной ладони, развернулся и закрыл за собой дверь.

— Вот же черт! — раздосадованно произнес Сазонов. — А я все время считал его приличным человеком. Как же быстро он сломался! Никто ему пальцы в двери не щемил, иголки под ногти не загонял.

— А мне сразу его рассуждение про очереди не понравилось, — сказал Черный. — Он тоже из тех, кто норовит в обход других к прилавку первым добраться.

— По-моему, здесь все сложнее, — заметил Сазонов, садясь на матрас. — Интересно, какую сумму он заломит за сотрудничество? Вот ты бы, Виталий, за миллион долларов согласился бы?

— Нет.

— А за два?

— Тоже нет.

— Тогда поставлю вопрос по-другому. Если бы ты знал, что ценой предательства обеспечишь всю свою жизнь, безбедное существование детей и внуков, то согласился бы? Только не спеши с ответом. Подумай.

Черный выждал паузу и произнес:

— Тоже нет.

— Это мы с тобой пока на словах рассуждаем. А теперь представь, что вся эта астрономическая сумма выложена на широком подносе. Ты можешь прямо сейчас взять эти тугие пачки баксов. Вид наличных денег всегда будоражит. Так что, Валерий, не зарекайся. Никто не знает той суммы, на которой сломается.

Давыдовский тем временем уже стоял на палубе. Он то и дело сжимал в пальцах ладонь Марины, словно предупреждал ее, чтобы не делала глупостей. Аспирантка кусала губы, в ушах у нее еще стояли реплики товарищей, брошенные им в спину.

Мистер Бим застегнул пальто. К старому ржавому судну, стоявшему на якоре, неторопливо подруливал элегантный серебристый гидроплан.

— Прошу. Он доставит нас на побережье, к аппаратуре.

Мистер Бим пропустил вперед себя Давыдовского с Мариной и стал спускаться сам. Следом за ним шагали Джон Смит и несколько его людей. В довольно просторном салоне гидроплана было тепло и уютно. Пахло хвойным ароматизатором. Пилот кивком поприветствовал людей, поднявшихся на борт, и стал разворачивать самолет.