В краю Сорни-най - [8]
Я не против машины и комфорта. Но глупо превращаться в раба вещей и денег. Микроб накопительства — коварный и опасный враг духовного здоровья человека. Он порождает ненасытность, уродует, калечит человеческую душу. Такой человек становится слепым, глухим к интересам коллектива, общества. Это новый, страшный идолопоклонник! Об этом страшном идолопоклонстве мы поговорили вчера на открытом комсомольском собрании.
А что в Ленинграде нового?»
«Мы поймем смысл всех людских занятий, если вникнем в суть развлечения!» — воскликнул когда-то один философ.
Человек должен увлечься, должен обмануть себя, убедив, что обретет счастье, должен выдумать себе цель и потом страстно стремиться к ней… Как бы ни был опечален человек, но придумайте для него развлечение — и он на время обретет счастье, и как бы ни был счастлив человек, отнимите у него все заботы и развлечения, не дающие возможности задуматься, и он сразу помрачнеет и почувствует себя несчастным. Вот почему люди любят шум и движение…
Так рассуждал философ, живший во времена королей, рыцарей и рабов. Теперь королей и рыцарей нет. Нет и рабов. Время изменилось. Намного ли изменился человек? Письма Толи Козлова как сигналы из иного, нового мира.
«На днях тут случай был. С нашим крановщиком. Забарахлил кран. А объект сдавать надо. И как можно быстрее. Ведь стройка-то всесоюзная. Сдашь же его в срок только тогда, когда каждый механизм будет работать четко, без перебоев.
Смена подходила к концу, когда остановился кран. Сразу причину неисправности установить не удалось. Полярная ночь. Темень. И никто не заметил, что крановщика в вахтовой машине не оказалось. Он остался на строительной площадке один на один с краном и морозом. А мороз в тот вечер был на славу. Сколько ковырялся парень в механизме — знает только ночь. Повреждение он все-таки нашел. Оказалось, треснула ведомая шестерня редуктора поворота кабины. Пошел в мастерскую. Мастерская, естественно, закрыта. Какой дурак будет ночью сидеть в мастерской!
Всех поднял на ноги: и главного механика, и завгара. Другой бы махнул рукой, ушел бы в тепло отдыхать. А он нет. И доставили ему шестерню… Всю ночь возился с металлом. И утром кран работал. Лишь потом мы узнали, что в ту ночь он отморозил пальцы…
Кран работал. Объект сдали вовремя.
Нужно, наверное, иметь удивительную человеческую совесть, чтобы ради коллектива так не жалеть себя. В чем тут дело? Наверное, в том, что человек отвечает не только за себя. Сопричастность большому, общему делу… Не в этом ли наше соприкосновение со временем?»
Когда-то, проснувшись, я бежал к реке. В ее струях плескалось солнце. Теперь, проснувшись, я тоже бежал. Бежал по каменной лестнице. Бежал к почтовому ящику. Вынимал оттуда, конечно, не солнце. И в моих руках трепетала не рыба золотистая. В моих руках — газета. Там было написано:
«…Мы уверенно вышли в космос и идем в авангарде научно-технической революции современности; мы научились строить суда, каждое из которых больше 86, построенных за первую пятилетку, создавать турбины, равные мощностью, как подсчитали любители сравнений, всей коннице Чингизхана; мы завершаем переход ко «всеобщему среднему» и стали интеллектуально самой высокоразвитой страной…»
Время. Московское время. Шаги саженьи Страны Советов. Девятая пятилетка. Первая пятилетка.
«…Сейчас… интересно мысленно вернуться к той поре созидательного энтузиазма, которая обозначена рубежами первой пятилетки», — писалось в газете. — Страницы «Правды» 1932 года… Снимок во всю ширь — в пене волн дуга Днепровской плотины — «крупнейшей гидроэлектростанции в мире»… «Урало-Кузнецкий комбинат — несокрушимый оплот на Востоке Союза». Сообщения об успехах первых автомобильных и тракторных заводов… Статья, начинающаяся с объяснения слова «комбайн», репортажи об открытии «первой троллейбусной линии в Москве», о выпуске «первой советской пишущей машинки» и «первого советского блюминга». На Чукотском полуострове, «там, где кочуют племена и народности, сохранившие в своем быту остатки родового строя», открылись первые три школы. И тут же другое сообщение: «По всему Союзу всеобщее обязательное начальное обучение введено».
Время. Время родиться. Время расти. Время сопоставлять. Время думать. 1932 год. Меня еще не было. Но был Север, белое безмолвие, где кочевали племена, сохранившие в своем быту остатки родового строя. По белому безмолвию уже шел мой отец, стараясь распутать мудрый соболиный след. Белой тишиной наслаждалась моя мать, мечтая о моих сказочных шагах. Белую сказку сказывала бабушка, стараясь согреть очаг сказочным слогом. Белую тишину нарушал камланием дедушка, стуча в божественный бубен из священной шкуры белого оленя. Криком бубна он отгонял злых духов, звал добрых. Дедушка славился своей ворожбой. Тогда это еще было славой в краю белой тишины.
Дедушка… Всегда внимательный к чужой беде, серьезный, он внушал к себе доверие. Он говорил, что имеет постоянное общение с духами, служа посредником между ними и людьми. Таежные люди верили духам больше, чем себе. От духов, казалось им, зависела не только удача в промыслах и здоровье, но и сама жизнь. В школу недавно построенной культбазы таежники не хотели отдавать своих детей. Пустовала и новая больница. Люди шли к шаманам. С малыми просьбами, с малыми делами шли к малым шаманам. Тропинки к «священным урочищам» не заросли еще травой. Там стояли капища. В капищах «сидели» идолы богов. Идолам приносили жертвы. Перед ними устраивали шумные игрища, камлания. На игрищах в селеньях чудодействовал шаман. Отец мой не успел стать коммунистом. О колхозах на Севере тогда еще только подумывали.
В книгу лауреата Государственной премии РСФСР им. М. Горького Ю. Шесталова пошли широко известные повести «Когда качало меня солнце», «Сначала была сказка», «Тайна Сорни-най».Художнический почерк писателя своеобразен: проза то переходит в стихи, то переливается в сказку, легенду; древнее сказание соседствует с публицистически страстным монологом. С присущим ему лиризмом, философским восприятием мира рассказывает автор о своем древнем народе, его духовной красоте. В произведениях Ю. Шесталова народность чувствований и взглядов удачно сочетается с самой горячей современностью.
Повесть о драматических событиях, связанных с борьбой народа манси за Советскую власть.
В декабре 1971 года не стало Александра Трифоновича Твардовского. Вскоре после смерти друга Виктор Платонович Некрасов написал о нем воспоминания.
Автор — полковник Красной армии (1936). 11 марта 1938 был арестован органами НКВД по обвинению в участии в «антисоветском военном заговоре»; содержался в Ашхабадском управлении НКВД, где подвергался пыткам, виновным себя не признал. 5 сентября 1939 освобождён, реабилитирован, но не вернулся на значимую руководящую работу, а в декабре 1939 был назначен начальником санатория «Аэрофлота» в Ялте. В ноябре 1941, после занятия Ялты немецкими войсками, явился в форме полковника ВВС Красной армии в немецкую комендатуру и заявил о стремлении бороться с большевиками.
Выдающийся русский поэт Юрий Поликарпович Кузнецов был большим другом газеты «Литературная Россия». В память о нём редакция «ЛР» выпускает эту книгу.
«Как раз у дверей дома мы встречаем двух сестер, которые входят с видом скорее спокойным, чем грустным. Я вижу двух красавиц, которые меня удивляют, но более всего меня поражает одна из них, которая делает мне реверанс:– Это г-н шевалье Де Сейигальт?– Да, мадемуазель, очень огорчен вашим несчастьем.– Не окажете ли честь снова подняться к нам?– У меня неотложное дело…».
«Я увидел на холме в пятидесяти шагах от меня пастуха, сопровождавшего стадо из десяти-двенадцати овец, и обратился к нему, чтобы узнать интересующие меня сведения. Я спросил у него, как называется эта деревня, и он ответил, что я нахожусь в Валь-де-Пьядене, что меня удивило из-за длины пути, который я проделал. Я спроси, как зовут хозяев пяти-шести домов, видневшихся вблизи, и обнаружил, что все те, кого он мне назвал, мне знакомы, но я не могу к ним зайти, чтобы не навлечь на них своим появлением неприятности.
Изучение истории телевидения показывает, что важнейшие идеи и открытия, составляющие основу современной телевизионной техники, принадлежат представителям нашей великой Родины. Первое место среди них занимает талантливый русский ученый Борис Львович Розинг, положивший своими работами начало развитию электронного телевидения. В основе его лежит идея использования безынерционного электронного луча для развертки изображений, выдвинутая ученым более 50 лет назад, когда сама электроника была еще в зачаточном состоянии.Выдающаяся роль Б.