В краю Сорни-най - [78]

Шрифт
Интервал

Разведаны запасы нефти и газа Тюменского Севера. Это сделано человеком, обретающим счастье в постоянном созидании и борьбе с суровой природой. Много вдохновенных и прекрасных песен сложено о человеке-творце, герое нашего времени. А сколько еще впереди таких песен! Ведь именно трудом этих людей — будь то на Самотлоре, БАМе или КамАЗе — создается наше настоящее, наше будущее.

Я снова вспоминаю бурового мастера Сабита Ягафарова. Вижу, как он сосредоточенно вглядывается вдаль, как любуется обской волной. Не в такие ли мгновения я подслушал песню земли сибирской!

ПЕСНЯ ЗЕМЛИ

Вий-е! Вий-е!
Я проснулась.
Вий-е! Вий-е!
Оглянулась.
И нашла
В густой траве
Слово новое —
Эрвье!
Я — мансийская земля!
Вы не помните меня?
За Уралом
Снежный хруст
Да березовая
Грусть.
Думу Суриков
Рисует
Про окраинную
Русь:
Как изба
В снегу стоит,
В ссылке Меньшиков
Сидит,
На свои пиры, походы
Нераскаянно глядит,
А теперь нашла
В траве
Имя новое —
Эрвье!
Имя быстрое —
Быстрицкий.
Имя русское —
Петров.
Имя крепкое —
Урусов.
В переборе
Древних слов.
Вижу в холоде
Туманов.
Слышу в шелесте
Вершин
И — Фарман Курбан
Салманов,
Ягафаров
и Шакшин.
Вы ко мне пришли,
Герои,
Как в легенду,
В темный лес.
Есть болото,
Нет дороги,
И на сотни лет —
Объезд.
Я дарю вам
Запах нефти,
Грохот газа,
Древность слов.
Океан тепла и света —
Все для умных
Смельчаков.
Я — мансийская земля!
Вы не знаете меня?

С каким бы ускорением ни добывалась нефть, и ни строились города в недавно безмолвной тайге, как бы ни менялся сам человек, вчерашний охотник, сегодняшний высококвалифицированный рабочий нефтепромысла, как бы он ни был одухотворен книгой и современным искусством, — в нем живы память земли, ее сказки и песни.

Говорят, скудеет наш Север. Птиц распугали, ушла большая рыба. Не та, мол, земля.

Я иду по родной земле, смотрю, слушаю…

Синими стрелами летят утки. Высокое небо поет, лепечет, смеется, горланит голосами птиц.

— Вет-лю! Вет-лю! Вет-лю! — это куличок поет. Тонконогий и невзрачный. А распелся на весь песчаный берег, где всюду бегут, снуют ручьи.

— Кай-восюв! Кай-восюв! — А это утка-свиязь кричит. Зовет свою подругу.

Синее свидание. Синяя свадьба. Синий полдень…

Мне кажется, все поет, все говорит. Вот и высокая лиственница что-то нашептывает, пристроившись каким-то чудом над самым обрывом, вытянув корявые ветки к небу. Из-под ее корней, местами повисших над желтым обрывом, брызжет ручеек, на лету рассыпаясь на сияющие, звонкие капли.

— Большая рыба пошла! — говорит мой брат. — Никогда не было столько белой рыбы!

Брат мой — рыбак. В лодке у него сверкают серебряной чешуей важные нельмы, и язи золотятся на летнем солнце, и стерляди, одетые в зубчатую броню, копьями остроносыми торчат между большими рыбами.

В Тюмени я зашел в Сибирское производственное управление рыбной промышленности. Петр Николаевич Загваздин, бывший рыбак с Сосьвы и друг моего отца, а ныне начальник управления, выложил мне статистические данные. Оказывается, вылов рыбы действительно не уменьшается. По сравнению с довоенными годами сейчас вылавливается «живого серебра» даже больше. И это не хищнический промысел.

Лишь теперь стал доходить до меня смысл слов брата о лимите вылова и о стройке, которая развернулась рядом с родным селом Ванзетур. Там строят дома, возводят плотину, которая перегородит таежную речку, речку моего детства. Помню, как отец сокрушался:

— Все! Негде будет больше старику промышлять, негде отводить душу!

— Так широка Сосьва, сверкающая перед твоим, домом. А рядом Обь с ее бесчисленными рукавами, протоками. И таежных речек не счесть! — возражал я.

— То — другое, — отвечал он, вздыхая. — А здесь, в этой таежной речке, твой дед и прадед испокон веков промышляли. Помнишь лесную избушку? Помнишь, как рыба плескалась?

— Как не помнить! — говорил я. — Только ты, отец, не сокрушайся. Разве плохо, когда в реке будет много сосьвинской селедки? Для того и строят рыборазводный завод. Мальки, взлелеянные здесь, заплещутся по всей тысячекилометровой Сосьве!

— Хорошо, когда играет рыба! — отвечал он. — Только почему они выбрали именно это место? Большая ведь река Сосьва.

— Но лучшего места, очевидно, и нет. Ученые ведь долго искали…

— Да, наверно, ты прав. Только вот что поделаешь со стариковской памятью? — И он спел такую песню:

Там ходит душа моя
Юно меж кедров
По узеньким тропкам,
Заметным лишь мне…
И если выходит
На берег зеленый
Из леса медведь, —
То это душа
Отца моего
Ступает на травы.
Тиха словно ночь,
Ведет его память
О днях человечьих.
Ведь был мой отец
Из медвежьего рода…
И если на плес
Утренней песней
Выплывет лебедь, —
То это душа
Моей матери кровной
На плесе широком
Крылом прикоснулась
К трепетной зорьке
Своей — человечьей…
Ведь мать —
Из крылатого
Рода лебяжьего…
Подумай, сынок!..
Если речку души,
Души моих предков,
Плотиной из камня
Перегородят
И если
Ее остановят,
Живая вода
Станет мертвой навечно…
И если в извивы
Зеленого яра
Клыками вонзятся
Бетонные сваи, —
То где же медведю
Тогда разгуляться?..
И песнь лебединая
Канет навечно,
И память живая
Быльем прорастет…

Я слушал отца и думал. Сказывают: слушай поучения отца, но и своим помыслам давай дорогу. Цени и оберегай обычаи предков, но и о будущем не забывай…


Еще от автора Юван Николаевич Шесталов
Красная легенда на белом снегу

Повесть о драматических событиях, связанных с борьбой народа манси за Советскую власть.


Тайна Сорни-най

В книгу лауреата Государственной премии РСФСР им. М. Горького Ю. Шесталова пошли широко известные повести «Когда качало меня солнце», «Сначала была сказка», «Тайна Сорни-най».Художнический почерк писателя своеобразен: проза то переходит в стихи, то переливается в сказку, легенду; древнее сказание соседствует с публицистически страстным монологом. С присущим ему лиризмом, философским восприятием мира рассказывает автор о своем древнем народе, его духовной красоте. В произведениях Ю. Шесталова народность чувствований и взглядов удачно сочетается с самой горячей современностью.


Рекомендуем почитать
Исповедь старого солдата

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Ф. В. Булгарин – писатель, журналист, театральный критик

Сборник статей, подготовленных на основе докладов на конференции «Ф. В. Булгарин – писатель, журналист, театральный критик» (2017), организованной журналом «Новое литературное обозрение» и Российской государственной библиотекой искусств, в которой приняли участие исследователи из Белоруссии, Германии, Италии, Польши, России, США, Украины, Эстонии. Статьи посвященных различным аспектам биографии и творчества Ф. В. Булгарина, а также рецепции его произведений публикой и исследователями разных стран.


Записки старика

Дневники Максимилиана Маркса, названные им «Записки старика» – уникальный по своей многогранности и широте материал. В своих воспоминаниях Маркс охватывает исторические, политические пласты второй половины XIX века, а также включает результаты этнографических, географических и научных наблюдений. «Записки старика» представляют интерес для исследования польско-российских отношений. Показательно, что, несмотря на польское происхождение и драматичную судьбу ссыльного, Максимилиан Маркс сумел реализовать свой личный, научный и творческий потенциал в Российской империи. Текст мемуаров прошел серьезную редакцию и снабжен научным комментарием, расширяющим представления об упомянутых М.


Гюго

Виктор Гюго — имя одновременно знакомое и незнакомое для русского читателя. Автор бестселлеров, известных во всём мире, по которым ставятся популярные мюзиклы и снимаются кинофильмы, и стихов, которые знают только во Франции. Классик мировой литературы, один из самых ярких деятелей XIX столетия, Гюго прожил долгую жизнь, насыщенную невероятными превращениями. Из любимца королевского двора он становился политическим преступником и изгнанником. Из завзятого парижанина — жителем маленького островка. Его биография сама по себе — сюжет для увлекательного романа.


Архитектор Сталина: документальная повесть

Эта книга о трагической судьбе талантливого советского зодчего Мирона Ивановича Мержанова, который создал ряд монументальных сооружений, признанных историческими и архитектурными памятниками, достиг высокого положения в обществе, считался «архитектором Сталина».


Чистый кайф. Я отчаянно пыталась сбежать из этого мира, но выбрала жизнь

«Мне некого было винить, кроме себя самой. Я воровала, лгала, нарушала закон, гналась за кайфом, употребляла наркотики и гробила свою жизнь. Это я была виновата в том, что все мосты сожжены и мне не к кому обратиться. Я ненавидела себя и то, чем стала, – но не могла остановиться. Не знала, как». Можно ли избавиться от наркотической зависимости? Тиффани Дженкинс утверждает, что да! Десять лет ее жизнь шла под откос, и все, о чем она могла думать, – это то, где достать очередную дозу таблеток. Ради этого она обманывала своего парня-полицейского и заключала аморальные сделки с наркоторговцами.