В краю Сорни-най - [77]
Самотлор… Здесь совсем другая мощность пласта, иные масштабы, более высокие требования. Тут несколько нефтяных пластов. Значит, надо научиться разобщать пласты, спускать эксплуатационные колонны увеличенного диаметра, снаряжать их специальными головками.
Пришлось снова поучиться у других, перенимая опыт. Самим кое до чего докапываться. В общем, опять стали учениками. Это, может быть, самое трудное. Быть снова учениками после звонкого имени «рекордсмены». Психологически это было нелегко. Но ребята перешагнули этот барьер, справились… — Ягафаров вздохнул, облегченно улыбнулся.
— Говорят, бурение будто карточная игра: кому повалило счастье, пришли козыри, тот и на высоте — бурит без всяких осложнений, — вставляю я реплику, стараясь подсыпать пороху в костер нашей неторопливой беседы. — Не случается ли порой такое, что посредственный буровик по воле обстоятельств пользуется почетом и славой, сидит на коне удачи, а настоящий самородок плетется в хвосте, тенью накрыт?
— Бывает, наверно. Когда гонятся за отдельными рекордами. Но у нас в управлении рекорд стал нормой. В бурении на удаче далеко не уедешь. Это не охота. Раз — удача. Два — удача. На третий — уже мастерство.
— А что такое мастерство?
— Это труд. Большой. Напряженный… Еще одно непременное условие успеха: чтобы каждая вахта работала, как хорошо отлаженный механизм. Чтобы люди понимали друг друга без слов. Чтобы сработанность была. Для этого нужна определенная атмосфера. Создать устойчивый моральный климат — может, в этом заключается главное мастерство? Стараемся создавать климат. Но не всегда получается так, как хочешь…
— А что мешает создать такой климат?
— Слушать моторы должен уметь каждый член бригады. Этого мы добиваемся. Научиться грамотно работать, знать технологию надо. И в этом кое-какие успехи есть. А вот знать бы технологию человеческих отношений до тонкостей, как мы знаем буровое оборудование, — это пока мечта! Здесь мы «бурим», как в темноте, почти на ощупь… Пока человек только поднимает и опускает трубы да на рычаги нажимает, от него не жди настоящего интереса к работе, значит, и ответственности. Что-то большое должно быть в человеке…
— А личный пример? — вставляю я слово.
— Личный пример? Раньше я думал, что главное в мастере — это личный пример. Личный пример хоть какой-никакой есть, но важны действия, а не слова. Подойдешь, бывало, к инструменту и, не надевая рукавиц, то поможешь закрутить головку колонны, то оттащишь в сторону трубу. Людям нравится, когда не бережешь своих ладоней. Это святая святых. Это заповедь… Но вот я уже который раз задумываюсь: не мало ли этого?
Главное, наверно, — научиться организовывать работу других. Это намного труднее, чем самому тащить воз…
Я теперь пришел к твердому убеждению, что метод, когда буровой мастер «творит» многое сам, ограничивает коллективное творчество, создает предпосылки для проявления иждивенчества.
Надо, очевидно, понять, что даже самый незаурядный и стожильный человек не в состоянии выполнить то, что положено делать целой бригаде. Не все сделано-то в этом направлении. А надо бы, наверно, не торчать целыми неделями на буровой, а работать в нормальном, здоровом, рабочем ритме.
Тогда и будет время плеск воды послушать…
Но не все от нас зависит. По Самотлору частенько гуляют вольные ветры различных реорганизаций, экспериментов. Недавно, например, прокатился, точно шквал, многовахтовый бум. В общем — лихорадка. Нездоровая, неоправданная. Бригады пухли, как на дрожжах. Семивахтовка. Четырнадцать вахт…
— Что это такое?
— Что это такое, говоришь? Это надо самому вдохнуть сей запах. Люди работают без выходных. Пересменка. И опять ночь, утро, ночь. Не видишь света, живешь машинально, почти автоматически. Разве мы роботы? А где время для дум, для желаний, для ощущения плеска воды в конце концов?! Даже во сне не расстаешься с буровой. Во сне руки, ноги отдыхают вроде, а мозг продолжает работать. И сердце там же, на Самотлоре. Оно, конечно, и во сне должно стучать, работать. Но не на буровой же! А то получается: все время буровая, буровая! Разве это последнее достижение инженерной мысли? Разве эта работа не на износ? А если бурить по-нормальному, хоть и в ускоренном, но постоянном ритме? Без бума, гама, шума, а так, чтобы люди трудились, как говорится, на славу и свет видели? Разве так нельзя?! По-моему, можно! Мы будем стараться достичь именно этого. У любого ускорения должен быть свой высокий, но оправданный условиями и возможностями ритм…
Над крутой излучиной Оби плывет синий вечер. Над строящимися многоэтажными домами Нижневартовска замерли башенные краны. И катера, уткнувшись в желтый берег, кажется, уснули. Лишь неумолчные, живые струи воды, лаская борт теплохода, поют вечную песню. Мы с Ягафаровым беседуем, раздумывая о разных сторонах сибирского ускорения.
Давно я слежу за своим героем. И вот теперь передо мной сводка о работе буровых бригад Главтюменьнефтегаза в 1975 году. При плане 22 900 метров на семь месяцев бригада Ягафарова пробурила за этот срок 27 651 метр горных пород. И, хотя впереди идут другие коллективы, я радуюсь этим успехам. Знаю: бригада Ягафарова — производственная лаборатория, где ищут и находят новые технические, технологические, организационные решения. И не беда, что кто-то вырывается вперед. Наоборот, это лишь стимулирует высокий темп бурения, темп жизни. За досрочное выполнение плана девятой пятилетки, за постоянные высокие показатели в труде недавно Сабиту Ягафарову присвоено высокое звание Героя Социалистического Труда. Теперь Нижневартовское управление буровых работ № 2 стало предприятием, где все буровые бригады возглавляются Героями труда. Случайно ли это? Нет, конечно. Высокие результаты, достигнутые управлением буровых работ № 2, — это творческая работа всего коллектива, возглавляемого Героем Социалистического Труда, лауреатом Государственной премии А. Исянгуловым, человеком исключительным в своем роде, руководителем производства, опыт которого заслуживает исследования и внимания.
В книгу лауреата Государственной премии РСФСР им. М. Горького Ю. Шесталова пошли широко известные повести «Когда качало меня солнце», «Сначала была сказка», «Тайна Сорни-най».Художнический почерк писателя своеобразен: проза то переходит в стихи, то переливается в сказку, легенду; древнее сказание соседствует с публицистически страстным монологом. С присущим ему лиризмом, философским восприятием мира рассказывает автор о своем древнем народе, его духовной красоте. В произведениях Ю. Шесталова народность чувствований и взглядов удачно сочетается с самой горячей современностью.
«Пойти в политику и вернуться» – мемуары Сергея Степашина, премьер-министра России в 1999 году. К этому моменту в его послужном списке были должности директора ФСБ, министра юстиции, министра внутренних дел. При этом он никогда не был классическим «силовиком». Пришел в ФСБ (в тот момент Агентство федеральной безопасности) из народных депутатов, побывав в должности председателя государственной комиссии по расследованию деятельности КГБ. Ушел с этого поста по собственному решению после гибели заложников в Будённовске.
Рассказ о жизни и делах молодежи Русского Зарубежья в Европе в годы Второй мировой войны, а также накануне войны и после нее: личные воспоминания, подкрепленные множеством документальных ссылок. Книга интересна историкам молодежных движений, особенно русского скаутизма-разведчества и Народно-Трудового Союза, историкам Русского Зарубежья, историкам Второй мировой войны, а также широкому кругу читателей, желающих узнать, чем жила русская молодежь по другую сторону фронта войны 1941-1945 гг. Издано при участии Posev-Frankfurt/Main.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Уникальное издание, основанное на достоверном материале, почерпнутом автором из писем, дневников, записных книжек Артура Конан Дойла, а также из подлинных газетных публикаций и архивных документов. Вы узнаете множество малоизвестных фактов о жизни и творчестве писателя, о блестящем расследовании им реальных уголовных дел, а также о его знаменитом персонаже Шерлоке Холмсе, которого Конан Дойл не раз порывался «убить».
Настоящие материалы подготовлены в связи с 200-летней годовщиной рождения великого русского поэта М. Ю. Лермонтова, которая празднуется в 2014 году. Условно книгу можно разделить на две части: первая часть содержит описание дуэлей Лермонтова, а вторая – краткие пояснения к впервые издаваемому на русском языке Дуэльному кодексу де Шатовильяра.
Книга рассказывает о жизненном пути И. И. Скворцова-Степанова — одного из видных деятелей партии, друга и соратника В. И. Ленина, члена ЦК партии, ответственного редактора газеты «Известия». И. И. Скворцов-Степанов был блестящим публицистом и видным ученым-марксистом, автором известных исторических, экономических и философских исследований, переводчиком многих произведений К. Маркса и Ф. Энгельса на русский язык (в том числе «Капитала»).