В краю саванн - [9]

В школе трехлетнее обучение. Набор в нее производится путем конкурсных экзаменов. По степени подготовки все студенты разделены на два потока, или цикла. Студенты цикла «А» — наиболее подготовленные, закончившие полный курс двенадцатилетнего лицея и получившие диплом бакалавра. Они уже могут работать учителями начальной школы. Цикл «Б» объединяет тех, кто окончил девять классов лицея. Некоторые студенты пришли в школу с практической работы. Женское образование в стране развито слабо, поэтому женщин в школе немного — процентов 10–15, большая часть из них замужем.

Система обучения в школе французская. Учебный год делится на три триместра. В конце каждого триместра проводится письменный экзамен. Чтобы перейти на следующий курс, студент должен набрать определенную сумму баллов. На выпускном курсе студенты проходят практику в государственных учреждениях и пишут дипломную работу. Сочинения оцениваются по двадцатибалльной системе. Преподаватель должен не только поставить оценку, но и дать подробную письменную рецензию с разбором достоинств и недостатков экзаменационной работы, включая грамматические и стилистические ошибки. При определении проходного балла низкие оценки по одним предметам компенсируются более высокими оценками по другим. Забегая вперед могу сказать, что после первых же моих оценок в аудитории развернулись дебаты, шумели те, кто считал, что его сочинение заслуживает более высокого балла. Тут я заметил быструю обидчивость африканцев. Приходилось аргументировать каждую оценку.

Довольно часто в школе были публичные лекции государственных деятелей, представителей ведомств, зарубежных гостей. Сам доклад продолжался не более часа, но ответы на вопросы, выступления и жаркие споры затягивались еще на три-четыре часа. Зал не мог вместить всех пришедших на лекцию, так что часть слушателей располагалась снаружи, следя за дискуссией по радиотрансляции.

Главной темой большинства докладов были положение финансов, сельского хозяйства, внешняя задолженность страны, работа первых государственных предприятий. Когда была пушена сигаретная фабрика, ораторы обращались к публике с вопросом:

— Покажите, какие сигареты вы курите?

В воздух поднимались сигареты отечественной марки. Все присутствующие считали своим долгом курить сигареты национального производства, тем более что «свои» сигареты раза в три дешевле импортных.

Сегодня моя первая лекция. Фофана представляет меня студентам и уходит. В аудитории главным образом мужчины. Сосредоточенные лица, сдержанность, ожидание. На мое приветствие по-французски и на бамбара несколько человек робко пытаются ответить по-русски. В лицее они изучали русский язык, но, конечно, у них не было практики.

Представляюсь и кратко рассказываю о структуре и порядке изучения курса, даю план лекции и начинаю излагать ее содержание. Студенты внимательно слушают, пишут. Рабочая обстановка меня успокаивает, и в глубине души я даже недоволен таким спокойствием аудитории. В конце лекции прошу задавать мне вопросы. Моментально треть аудитории взрывается. Речь быстрая, темпераментная, с акцентом. Большая часть вопросов с темой лекции не связана.

У африканцев своеобразная манера задавать вопросы. Вначале две-три минуты они развивают свою мысль и лишь в конце делается короткое резюме, содержащее вопрос. Некоторые вопросы задаются явно с подвохом. Это закономерно. Молодежь развивающихся стран испытывает самое разное идеологическое воздействие. Буржуазная пропаганда не жалеет усилий, чтобы привить молодым африканцам свои взгляды, и студенты были не прочь со мной подискутировать.

К тому же они очень мало знают о нашей стране, и их интересуют многие стороны нашей жизни: и система социального и пенсионного обеспечения, и уровень зарплаты, и условия жизни в колхозах, и покупательная способность населения, и правила распределения молодых специалистов, и помощь борющемуся Вьетнаму. Несколько раз студентка Маладо Сидибе принимается расспрашивать меня, почему у советских мусульман нет многоженства. Полигамия в Мали довольно распространена, и девушка хотела знать, как этот вопрос был разрешен у нас.

Мои студенты — выходцы из разных социальных слоев: из семей торговцев, скотовладельцев, государственных служащих, крестьян. Одни приезжают на собственных машинах, другие ежедневно вышагивают многие километры пешком. Каждый студент получает стипендию, которая выше заработка квалифицированного рабочего. Те, кто победнее, на стипендию питаются, покупают одежду и книги (а книги в Мали необычайно дороги), снимают комнату. Некоторую часть стипендии отсылают родственникам.

Первое время я чувствовал, что студенты присматриваются ко мне, больше слушают, чем говорят. Мне же хотелось как можно скорее разобраться в новой обстановке, понять интересы окружающих меня людей. Мне удалось найти несколько книг французских этнографов, посвященных религии и быту отдельных народов Мали. Но книги были написаны во времена колониализма, а с завоеванием независимости старина начала быстро уступать место новым веяниям. На многие мои вопросы могли ответить только живые люди. Но захотят ли они со мной — иностранцем — быть достаточно откровенными? Не усмотрят ли в моем любопытстве посягательство на свое национальное достоинство? Ведь малийцы знают, что в некоторых европейских изданиях их жизнь изображалась в искаженном виде, и очень болезненно реагируют на неосторожные расспросы.