В краю саванн - [6]

Стоит европейцу показаться возле овощного базара, как он сразу же подвергается атакам молодых торговок. Поднимается страшный шум, торговки протягивают свои подносы, заискивающе заглядывают в глаза покупателю. Если у вас в руках сумка и вы не проявите должной твердости, в нее пересыплют все, что есть на подносах.

Под навесом сидят пожилые дородные матроны. Они менее назойливы, но и менее склонны уступать в цене. Они не снижают цену, даже если часть загнивших фруктов приходится выбрасывать.

Торговцы фруктами награждают вас подарком, добавкой к купленному, особенно если вы берете много. Это обычай африканской торговли и, вероятно, способ обеспечить постоянную клиентуру. У торговцев существуют двойные цены: более высокие для европейцев, более низкие для местных жителей.

Часть овощного рынка занята мясными и рыбными рядами. Тут можно купить знаменитого нильского окуня — «капитана», лучшую рыбу Нигера. Его вес достигает иногда нескольких десятков килограммов, а мясо очень вкусное. Продают и рыбу-собаку с мощными челюстями, способную перекусить металлическую рыболовную снасть.

Торговля на многих малийских базарах ведется почти круглосуточно. Во время полуденного зноя торговцы сидят под плетеными щитами из слоновой травы, установленными на подпорках, или дремлют на циновках в тени деревьев. С наступлением темноты в торговых рядах зажигаются керосиновые фонари или свечи. Малийский торговец даже глубокой ночью ждет покупателя.

Торговок фруктами в Бамако можно увидеть в тени каждого дерева. Многие торгуют вразнос, обходя квартиры европейцев и зажиточных малийцев. Некоторых из них сопровождает бой с тяжелым тазом фруктов и овощей на голове. Матери приучают к торговле девочек с раннего детства. Из-за этого многие из них не посещают школу. Мать закупает на рынке оптом бананы, апельсины, арахис, а их розничная распродажа поручается девочкам шести-десяти лет, порой едва умеющим считать. Они располагаются возле учебных заведений, заходят в виллы, занимаемые европейцами. Почти у каждой из них есть своя клиентура. Малолетние торговки появились и у нас. Причем если мать поручила им продать два десятка бананов за сто франков, то далеко не всегда они были согласны уступить десяток бананов за пятьдесят франков.

На малийских рынках множество всевозможных посредников и перекупщиков. Ходовые товары, которые появляются в магазинах, моментально скупаются и тут же перепродаются по новым ценам. Как ни странно, мне ни разу не приходилось слышать, чтобы малийцы возмущались посреднической торговлей.

Выручка мелких торговцев мизерна, и я долго не мог понять, как они сводят концы с концами, продавая дюжину пачек сигарет или пакетиков с ландрином. Секрет я узнал только весной, когда начались первые дожди. В это время недели на две исчезли многие знакомые торговцы. По возвращении они рассказали, что в саванне у них есть поля, урожай с которых служит подспорьем семье.

На тротуарах вокруг «Гран марше» стрекочут швейные машинки портных. Они работают под открытым небом. Тут же вывешены для продажи брюки, шорты, рубашки. В течение двух-трех дней вам могут выполнить любой заказ. Шьют эти портные, правда, неважно, большинство из них — самоучки. Один из портных, Абдуллай Диалло, — мой знакомый. Его мастерская, открытая солнцу и всем ветрам, состоит из двух табуреток, скамейки и машинки-кормилицы. Абдуллаю лет двадцать пять. Он холост, живет с матерью и сестрами.

— Почему ты не женат? — спрашиваю я его.

— На женитьбу еще не заработал денег.

Абдуллай с завистью говорит о портных, работающих в отдельных помещениях, над которыми висит вывеска «Дипломированный портной». Плата за пошив там в два-три раза выше. Абдуллай мечтает поучиться портняжному мастерству во Франции, да нет денег на поездку.

Возле рынков и магазинов стоит множество велосипедов и мопедов. Некоторые предназначены для продажи. На других приехали сотни торговцев и покупателей. На перекрестках Бамако в тени деревьев десятки «ремонтных мастерских», где вам быстро подтянут цепь, заклеют камеру. Механик по мопедам и велосипедам, вероятно, самая распространенная техническая специальность в стране.

На окраине города работают кузнецы. Они изготовляют на продажу мотыги, топоры, ножи, железные крашеные сундуки и жаровни. До недавнего прошлого доля ремесленного производства в валовом продукте в пять раз превышала долю местной промышленности.

Малийский купец любит поторговаться. Не моргнув глазом он называет вначале баснословную цену. Дальнейшее зависит от вашего опыта и терпения. Фантастической игрой цен особенно славятся торговцы произведениями искусства — масками, статуэтками, изделиями из крокодиловой кожи, маленькими препарированными крокодильчиками. Двери их лавок, сосредоточенных вокруг «Прентаньи», всегда распахнуты, изделия выставлены напоказ. Покупка тут любой вещи — своеобразный психологический поединок.

В лавку торговец приглашает вас почти спокойно:

— Зайди, только посмотри!

Но это западня. Торговец прекрасно знает, какое действие оказывает его товар на европейца. Произведения малийского ремесленного искусства на самом деле прекрасны и разнообразны. Раз увиденные чудовищные маски и великолепные статуэтки из эбенового и красного дерева долго не дают вам покоя, будоражат воображение. Торговец вначале не торопит, он издали наблюдает за вами. Но вот вы снова подходите к понравившейся диковинной маске: гневное широконосое лицо, открытый толстогубый рот. А на голове маски — три обезьяны. Одна из них лапами зажала рот, вторая — уши, третья закрыла глаза. Они изображают свадебный совет: ничего не говорить, ничего не слышать, ничего не видеть.