В краю саванн - [3]

Через несколько минут появлялся таксист и отвозил меня на одну из центральных улиц. После пяти-шести основательных прогулок я стал свободно ориентироваться в городе даже ночью.

Малийская столица расположена в неширокой долине на левом берегу Нигера. Городские кварталы протянулись на восемь километров вдоль берега. С юга город опоясывает почти километровая лента реки, на севере он упирается в красноватый отвесный склон куполообразной горы Кулубы.

Возле почты я купил открытку с видом президентского дворца и теперь прошу шофера отвезти меня к этому зданию.

— Это на Кулубе, мосье. Далеко, будет стоить триста франков.

Дорога на Кулубу вьется серпантином. Сквозь листву я вижу, что машина поднимается все выше нал городом. Через полчаса я оказываюсь в центре застроенной красивыми зданиями асфальтированной площади. Вокруг много зелени. Это и есть Кулуба — административный центр Бамако. На Кулубе всегда тянет ветерок и воздух значительно свежее, чем в городе. Раньше здесь находились резиденция губернатора Французского Судана, учреждения колониальной администрации и виллы чиновников. Теперь дворец губернатора перестроен и в нем располагается глава малийского государства.

Я подхожу к высокой железной ограде, за которой виднеется двухэтажное здание дворца. Из ворот выходят несколько солдат. Настроены они добродушно, и мы обмениваемся приветствиями.

— Камарад пришел осмотреть дворец?

Вопрос для меня неожиданный. Когда я сюда ехал, у меня не было такого намерения. К тому же я не знаю, как относятся к этому местные власти.

— Да, но у меня нет специального разрешения.

Один из солдат уходит во дворец и через несколько минут возвращается с положительным ответом. Я захожу в высокий красивый вестибюль, отделанный деревом. Здесь много барельефов и скульптур. Затем осматриваю фасад дворца, благодарю солдат и ухожу.

Таксист ждет меня. Теперь он предлагает посмотреть на Бамако с туристской площадки. При спуске в город мы сворачиваем на каменистую дорогу, проложенную по склону Кулубы, обращенному к городу. Отсюда столица видна как на ладони. Колонизаторам не очень уютно жилось в завоеванной стране, и они хорошо оценили господствующее положение Кулубы над городом. В тринадцати километрах отсюда стоял французский военный гарнизон. В случае нужды на Кулубу всегда можно было подвезти пушки, которые могли бы обстреливать любой район города.

На туристской площадке мы разговорились с шофером. Его зовут Амаду Ба. В прошлом он был солдатом французской колониальной армии, воевал во Вьетнаме. Сейчас получает небольшую пенсию и работает. Такси принадлежит не ему, а владельцу мебельной мастерской, который имеет еще две машины. Ежедневно Амаду должен платить хозяину две тысячи франков. Остальное — заработок водителя. Такси — дорогой транспорт для рядового жителя. Поэтому в поисках клиентов Амаду приходится с утра до позднего вечера разъезжать по городу.

На обратном пути Амаду сам останавливает машину возле пьедестала, оставшегося от памятника завоевателю Бамако Борньи-Деборду. Вместо монументов завоевателям в малийских городах теперь поставлены скромные обелиски всем жертвам, павшим в борьбе с колониализмом. Амаду показывает мне единственный монумент, оставшийся от колониальных времен. Это памятник суданским стрелкам, отдавшим свои жизни за интересы французского империализма.

Амаду везет меня в новый район Бамако — Бадала-бугу. Бамако стало тесно в старых границах, и он перешагнул на противоположный берег реки Нигер. Машина въезжает на красивый железобетонный мост длиной метров восемьсот. Проезжая часть неширокая — могут разъехаться лишь два автомобиля.

На противоположном берегу прошу остановиться. Здесь идет разгрузка больших деревянных шаланд с песком, которые рабочие подгоняют, упираясь бамбуковыми шестами о дно реки. К шаландам по пояс в воде подходят носильщики. Рабочие набрасывают в носилки мокрый песок. Носильщики выносят его на берег и рассыпают для просушки. Все работы производятся вручную, никаких признаков механизации.

Стоя на берегу, наблюдаю за разгрузкой. Вдруг ко мне подходит представительный мужчина с выхоленным лицом, одетый в дорогое голубое бубу.

— Вы хотите купить песок?

— Песок? — Я удивленно смотрю на голубого.

— Да, песок! — Он называет какие-то цифры, но, видя, что я не понимаю, показывает на вкопанный в землю столб.

На куске жести я читаю цену кубического метра песка. Голубой принял меня за предпринимателя. Я извиняюсь и спрашиваю, куда идет этот песок.

— На бетонный завод, — Мужчина показывает на виднеющиеся невдалеке дома.

Это и есть Бадалабугу, новый район столицы.

Через четверть часа мы въезжаем на высокий холм Бадалабугу. Здесь на средства Европейского экономического сообщества, «ассоциированным членом» которого является Мали, построено здание педагогического института. Внизу лежат кварталы аккуратных одноэтажных и двухэтажных домов. Среди них видна строящаяся мечеть. Я спрашиваю у беседующих невдалеке мужчин, на какие средства строится мечеть.

— На пожертвования верующих.

— Ну, а если верующий бедняк?

— Каждый дает сколько может.

Затем я прошу Амаду провезти меня по самой людной улице столицы. Это Бульвар дю пёпль — Народный бульвар, улица, проходящая через торговый центр. Здесь всегда интенсивное движение. Снуют мопеды, велосипеды, автомобили. О велосипедистах следует сказать особо. Пожалуй, они чувствуют себя большими хозяевами улицы, чем водители автомобилей. Нисколько не заботясь о том, что делается позади, велосипедист быстро показывает пальцем в сторону и тут же поворачивает руль. Раза два Амаду резко тормозит, слышится ругань на бамбара, но велосипедисты мало на нее реагируют.