В компании теней. Книга 1. Ч1 - [2]

— Ошейник?

Кархарт обернулся.

— Персонал в медицинском крыле знает, о чём идёт речь. Проследите за тем, чтобы это было сделано. Сейчас.

— Да, сэр…

Кархарт слышал, как Трэвис пробормотал напарнику, что, по всей видимости, Агентство нашло новый способ держать Монстра на коротком поводке. Отрицать не было смысла, это была правда.

***

Прогнозы Люка относительно возвращения Сина в мир живых были чересчур оптимистичны. Спустя несколько часов, когда тот наконец пришёл в себя, Кархарт вернулся на Четвёртый, но на этот раз не один, а в сопровождении Вивьен Болье.

Её светло-русые волосы были стянуты в тугой французский узел у основания шеи, а светло-серая юбка-карандаш в сочетании с тёмно-синей блузкой лишь добавляли бледности её безжизненному лицу. Отстранённость, с которой она держалась, и чопорность манер прибавляли ей возраст, хотя ей не было ещё и сорока. Её бледно-голубые глаза были непроницаемы, на лице застыла маска безразличия. Она не дрогнула даже тогда, когда они проходили мимо избитого заключённого, которого тащили обратно в его камеру.

Кархарт не удивился. Вивьен работала в организации, от которой разило смертью, и за все те годы, что он её знал, её маска ни разу не дала трещину. Он оглянулся на заключённого, пытаясь вспомнить его имя, и опознал в нём члена оппозиционной группы низшего ранга, связанной с крупной террористической организацией. Кархарт поставил галочку в мозгу позже узнать результаты допроса этого человека.

Люк и Трэвис стояли возле камеры Сина вместе с двумя другими охранниками, Гарри Трумэном и Дэннисом МакНиколасом. Высокие, мускулистые и темноволосые, они были похожи, словно близкие родственники, разве что у Гарри сбоку на шее были выбиты цифры да на костяшках пальцев выведены какие-то символы.

Заметив новую вязь синяков и ссадин на теле Сина, Кархарт смерил парочку взглядом, в котором явственно читались отвращение и презрение.

— Генерал. Инспектор, — охранники почтительно кивнули и уставились на Вивьен с явным интересом. Все, кроме Гарри. Хоть Инспектор и была в Башне привычной константой, многие никогда не встречались с ней лицом к лицу. Но репутация Вивьен опережала её.

Она едва ли обратила на них внимание, слишком заинтересованная тем, кто лежал, прислонившись к стене камеры по ту сторону стекла. На нём были лишь чёрные шорты и рубашка без рукавов, да ещё шею обвивала тонкая металлическая лента. Син казался подавленным, но от Кархарта не ускользнуло то, как напряжённо глядели исподлобья зелёные глаза, впрочем, как и то, как напряглись железные мускулы под оливковой кожей.

— В каком он состоянии? — спросила Вивьен.

— Он в сознании, Инспектор, — ответил Люк.

— Принимая во внимание, что говорят о нём люди, я ожидала, что он будет рвать и метать.

Кархарт оторвался от наблюдения за Сином и посмотрел на Вивьен:

— Люди преувеличивают. Они занимаются этим с тех пор, как Син впервые появился в Агентстве тринадцать лет назад. Он такой же человек, как вы или я. Насколько мне известно, вы не встречались с ним прежде. Но, полагаю, имя его отца, Эмилио Вега, вам должно быть хорошо известно, несмотря на то, что он умер до того, как вы начали работать в Агентстве.

— Я слышала, его отец был негодяем, весьма преуспевшим в искусстве убийства. В досье моего предшественника отмечалось, что он не отличался особым благоразумием ни в стенах Агентства, ни за его пределами.

— И тем не менее, Эмилио считался лучшим наёмным убийцей в истории Агентства. До его сына, конечно.

Светлая бровь Вивьен приподнялась вверх.

— Вам же известна его история, верно?

— В основном слухи.

Кархарт посмотрел внутрь камеры и прищурился.

— Сину было всего четырнадцать или пятнадцать, когда он начал работать здесь. В шестнадцать ему присвоили десятый уровень.

Десятый уровень был верхней планкой, для большинства он так и оставался запредельной высотой, на которую поднимались лишь избранные. То, что подросток за один год смог добиться того, к чему тренированные бойцы стремились годами, шокировало.

— Насколько нам известно, агент Вега погиб при исполнении. Мы узнали об этом далеко не сразу и лишь потому, что из его работ исчез присущий ему стиль.

Светлая бровь Вивьен приподнялась вверх, словно Инспектор раздумывала над тем, стоит ли приобретать расхваливаемую Кархартом вещь.

— Как вы верно подметили, Эмилио Вега был известен своей склонностью к театральности, своей неспособностью оставаться в тени. Позже мы выяснили, что сын продолжил дело отца, когда тот погиб. Он выполнял поставленные перед ним задачи так эффективно, что, когда правда всплыла наружу, мы не знали, что с ней делать. Пока он не ответил на вызов, предназначавшийся его отцу, мы даже не предполагали, что у Эмилио есть сын. Происхождение его туманно, мы до сих пор не знаем, кто его мать, впрочем, как и то, кто тренировал его все эти годы. Но факт остаётся фактом — он хладнокровный убийца.

— Насколько мне известно, его безумие ни у кого не вызывало сомнение уже тогда, когда он был мальчишкой. В четырнадцать он пошёл вразнос и оказался в полиции, пустив коту под хвост своё прикрытие. Местная полиция пыталась связать его со всеми бесчинствами, изнасилованиями и убийствами, которые происходили в округе. И что сделал он? Агент Вега снёс голову сыну начальника полиции и сбежал. Полиция объявила облаву национального масштаба, его лицо показывали по всем новостным каналам, Агентству пришлось вмешаться и взять его под опеку. Его упрятали на Четвёртый на пару лет, а когда он вышел, то стал ещё свирепее и безумнее, чем раньше. Его психиатр находится в вегетативном состоянии после тесного общения со своим бывшим пациентом. И, несмотря на это, Маршал настаивает, чтобы его вернули в строй.