Его любовь была такой же.
Роза пыталась отплатить ему ответной любовью. У нее не было опыта. Но, похоже, она знала от природы, как принять его, как двигаться с ним в такт, как заключить его в свои объятия и дать ему ласку, успокоение… любовь… в которой он так сильно нуждается.
Должно быть, она все делала правильно, потому что его движения становились все более настойчивыми, дрожь усиливалась. Она чувствовала, как его страсть продолжает нарастать и разбивается вдребезги внутри нее.
И, крепко его обнимая, Роза чувствовала, как в ее собственном теле растет напряжение, усиливается, усиливается, а затем выплескивается восхитительной волной.
Она лишилась девственности, но обрела целостность. Она устала, но в то же время чувствовала себя обновленной и более сильной, чем когда бы то ни было. Роза целовала Шейна в ухо, в подбородок, в щеку, в нос, в губы.
– Спасибо, – прошептала она. – Это было прекрасно.
Шейн прерывисто вздохнул.
– Это я должен тебя благодарить. – Он откатился в сторону, но не отодвинулся. Заложив руку за голову, он лежал, глядя на Розу. Он молчал. Не знал, что сказать.
Роза тоже не знала. Ее сердце было переполнено. Голова кружилась. Она чувствовала себя великолепно, и в то же время ощущала странную пустоту. Никогда раньше она не испытывала такой любви, близости, сопереживания. Не испытывала ничего более прекрасного.
И это никогда уже не повторится.
Ты это знала, – сказала себе Роза.
Конечно, знала.
Ты говорила, что справишься с последствиями, какими бы они ни были, – напомнила она себе.
И знала, что справится.
Но испытать такое чувство близости, понимая, что это не надолго, действительно больно.
Она хотела… хотела…
Видимо, ее чувства отразились на лице, и Шейн тронул ее за руку.
– Ты… в порядке?
Роза заставила себя улыбнуться.
– Я прекрасно себя чувствую, – солгала она.
– Я сделал тебе больно.
Она покачала головой.
– Нет.
То, что он имел в виду, не сравнится с болью, которую она испытает, когда снегопад закончится, и они уедут из хижины… и друг от друга… каждый в свою сторону.
Она повернулась на бок, лицом к Шейну, подложив руку под голову и улыбнулась еще раз. На этот раз улыбка была искренней.
– Ты не обидел меня. Ты любил меня.
Шейн моргнул. Но не отвел взгляд. Он обдумывал ее слова, взвешивал их.
А потом улыбнулся в ответ. Его улыбка была печальной. Почти тоскливой. Затем он моргнул снова, несколько раз, и перевернулся на спину, уставившись в потолок. Роза видела, что он сглотнул.
– Если бы я мог, – сказал он.
* * *
Удержаться было невозможно.
Неужели он и вправду думал, что сумеет устоять перед таким искушением, как Роза Гамильтон?
Даже зная, кто ее отец, неужели он, Шейн Николс, мог и впрямь поверить, что сумеет проявить порядочность и не станет распускать руки?
Что ж, он надеялся на это.
Видимо, одной надежды мало. И теперь это на его совести.
Хорошо, что совесть моя и не к таким грузам привычная, – угрюмо размышлял Шейн, глядя на спящую рядом женщину.
Сегодня ему не пришлось ложиться на кушетку.
Он лег бы там, если бы Роза захотела. Но она пожелала, чтобы он остался и спал рядом с ней.
Он остался. Но не уснул.
Шейн лежал и думал. Переживал.
Он хотел секса. И получил желаемое.
И даже больше.
Неизмеримо больше. Роза Гамильтон подарила ему бескорыстную любовь. Свою девственность. Сердце и душу.
Шейн знал это. Видел в ее глазах, чувствовал в ее прикосновениях. Понимал, что происходит, и был не в силах это остановить. Не хотел останавливать. Хотел только ее.
И он попытался отдать ей в ответ все, что мог.
Не так уж много. Недостаточно.
Что бы он ни делал, этого не хватит, чтобы отблагодарить ее.
Возможно, она не расскажет папе о похищении. Возможно, Шейн останется безнаказанным. Возможно, никто никогда не узнает о случившемся за исключением их двоих.
И возможно, если бы он не занялся с ней любовью, то смог бы со временем забыть ее.
А теперь уже нет.
Теперь с ним навсегда будут воспоминания о самой нежной, самой прекрасной близости. Теперь ему придется жить дальше, зная, что лучшее осталось в прошлом. Теперь ему до самой могилы суждено нести в сердце образ улыбающейся Розы Гамильтон.
Судья назвал бы это достойной карой.
* * *
Их разбудил солнечный свет, капель и шаги Таггарта Джонса на лестнице перед дверью.
– Шейн? Ты здесь? Эй!
Роза широко раскрыла глаза.
– Кто это?
Шейн, ругаясь на чем свет стоит, скатился с кровати и схватил джинсы.
– Таггарт. Хозяин хижины. Небось проверял свое стадо и наткнулся на грузовик. Я здесь, – крикнул он в ответ. – Придержи коней!
Он бросил Розе рубашку, которую та стянула в процессе занятий любовью, торопливо надел джинсы и помчался к двери.
– Увидел твой грузовик в кювете, когда проезжал мимо, – сообщил Таггарт, когда Шейн открыл дверь. – Ты в порядке?
– Все путем. – Шейн застегнул молнию на джинсах, но забыл про пуговицу. – Просто… только что проснулся. Пытался выкопать машину пару раз. Не вышло. Устал очень.
– Понимаю. Но какого черта тебе тут понадобилось?
– Проезжал мимо.
– В пургу?
Шейн пожал плечами.
– А ты никогда не делал глупостей в жизни?
– Пару раз, – ответил Таггарт. Он нахмурился, услышав, как в комнате скрипнула кровать. – Здесь еще кто-то есть? – Внезапно до него дошло. Он взглянул на Шейна с усмешкой.
