В кольце твоих рук - [30]

Саймона вдруг словно кольнуло: он подсознательно почувствовал, что Сторм рядом нет — нет ее прикосновений, ее тепла, за одну ночь уже успевшего стать таким привычным…

Он попытался протянуть руку, чтобы ощутить ее тело, — и вдруг с удивлением обнаружил, что его руки заведены за голову, и он не может ими даже пошевелить.

С минуту Саймон лежал пораженный — он никак не мог понять, что же произошло. Сквозь не сошедшую еще полудрему он чувствовал покачивание корабля, слышал предрассветный крик птицы за окном и чьи-то шаги в каюте. Он снова попытался пошевелить руками — и снова не смог этого сделать. Попробовал двинуть ногами — ноги тоже не слушались его. Наконец он открыл глаза.

Сторм стояла в ногах кровати, полностью одетая. Руки Саймона были крепко привязаны к спинке кровати над головой, а Сторм, наклонившись над ним, деловито заканчивала привязывать его ноги.

С Саймона мгновенно слетели последние остатки сна.

— Что ты делаешь?

Сторм завязала последний узел на щиколотке Саймона, и веревка безжалостно впилась в тело. Затем она выпрямилась, и глаза ее блеснули в предрассветном полумраке.

— Ты все еще мой пленник! — резко произнесла она.

Саймон уставился на нее. Нет, это, должно быть ему снится! Этого просто не может быть, это какой-то бред! После такой ночи!

— Ты сошла с ума! — прохрипел он.

Саймона охватило бешенство. Как она могла!.. После того, что они пережили вместе!.. Такого предательства он не мог от нее ожидать.

Саймон стал бешено вертеться, пытаясь разорвать или перетереть веревки. Кровать скрипела под ним, но веревки не поддавались. Саймон добился лишь того, что кожа на его запястьях лопнула. Сторм же наблюдала за ним с полнейшим спокойствием.

— Черт побери, Сторм, — прохрипел он, — неужели в тебе уже не осталось ничего человеческого?! После того, что было у нас с тобой прошлой ночью! Неужели эта ночь для тебя ничего не значит?..

Сторм смотрела на него невинными глазами, словно и впрямь не понимала, о чем он говорит.

Саймоном овладел яростный гнев, и в то же время он почувствовал ужасную усталость. Теперь он уже раскаивался, что поверил прошлой ночью этой дьяволице. Он смотрел на Сторм, пытаясь хоть что-то понять, — но не понимал ровным счетом ничего.

— Да что ты за женщина, черт побери?! — шептал он. — Кто ты такая?

Она продолжала смотреть на него немигающими глазами.

— Я Сторм О’Малли, капитан «Грозы».

Пиратка повернулась и вышла из каюты.

Побережье Северной Каролины, испещренное причудливой сетью заливов с множеством островков мал мала меньше, было излюбленным местом укрытия для пиратов. Вместо океана — скалистые берега, вместо неба — густая сеть древесных веток над головой. От спокойной, стоячей воды залива не приходилось ожидать непредвиденных бурь. Маленькая шхуна — такая, как «Гроза», — могла успешно прятаться здесь месяцами, создавая при этом серьезную опасность для проплывавших мимо судов.

Но и для патрульного судна логично было искать ее именно здесь. Нужно было лишь встать на якорь в укромном месте и ждать, пока она не появится. Именно так поступил сторожевой корабль «Воин», флагман личного патруля Александра Спотсвуда.

Притаившись в небольшой ложбине на вершине холма, надежно замаскировав себя травой и еловыми ветками, капитан Альберт Фэйрбразер видел свой корабль внизу, в бухте, и другой корабль, стоявший на якоре ярдах в двухстах от него. Первые лучи восходящего солнца слабо расцвечивали серое, облачное небо, от остывшей за ночь воды поднимался густой туман, и очертания обоих кораблей казались смутными, призрачными.

Капитан Фэйрбразер поднес к глазам подзорную Трубу, словно желая удостовериться, не мерещится ли ему второй корабль, и вдруг сердце его отчаянно забилось.

«Гроза»! Сама «Гроза»! Такая удача выпадает раз в жизни, если это вообще случается. Вот уже шесть лет многие охотились за «Грозой», выслеживали ее — и до сих пор все напрасно. А тут она можно сказать, сама плывет в руки!

Фэйрбразер услышал рядом с собой какое-то движение и, обернувшись, увидел своего первого помощника.

— Прошу прощения, сэр! — Помощник говорил тихо, опасаясь, что звук его голоса может распространиться далеко по склону холма. — Люди уже целый час в засаде и хотели бы знать, чего мы ждем.

— Моих приказаний, — коротко произнес капитан, глядя в подзорную трубу.

Взгляд помощника устремился за взглядом капитана. Поколебавшись с минуту, он произнес:

— Не кажется ли вам, сэр, что мы здорово рискуем? Они хорошо вооружены, и корабль, как известно, очень маневренный. Почему мы не взяли их сразу же, вчера вечером, когда они вошли сюда? Пальнули бы по ним как следует с борта, они и глазом моргнуть не успели бы, как потонули!

— Я, кажется, ясно сказал! — нахмурился Фэйрбразер. — Кораблю не должно быть причинено никакого ущерба. Не стрелять ни при каких обстоятельствах, понятно?

— Есть, сэр! — Помощник откозырнул и скрылся в высокой траве.

Капитан снопа посмотрел вниз. Плечи его выпрямились, на губах заиграла довольная улыбка — в подзорную трубу он наконец увидел то, чего так долго ждал.

На палубу вышла сама Сторм О’Малли.

Сторм шагала по палубе своим энергичным шагом, сжимая рукоятку шпаги. Рядом с ней, как всегда, был Помпи. Обычное утро — посторонний наблюдатель не заметил бы в ней никакой перемены. Но сама Сторм чувствовала себя уже совсем иной.