В канун грозных потрясений: Предпосылки первой Крестьянской войны в России - [62]
С первой частью построения В. К. Клейна можно согласиться. Русин Раков, бывший во время событий в Угличе послушным исполнителем воли Нагих, как только узнал о приближении комиссии Шуйского к Угличу, мог решить «выдать их с головой», чтобы тем самым спасти свою жизнь. Доподлинно известно, что по Переславской и Сулоцкой дорогам посадские люди выезжали за 5–6 км от Углича «по три дни» (с субботы — воскресенья и до вторника, когда приехала комиссия) «для приезжих людей с Москвы». Им велел «для вестей ездити» М. Нагой. После этих поездок они вместе с Раковым отвели лошадей на двор М. Битяговского (склейка XLIII).
Каков был «зачин» Следственного дела (если не считать таковым только челобитную Ракова), все же остается неясным. Находились ли в нем, как думал Клейн, извещение из Углича, которое привез гонец, сообщение об организации Следственной комиссии и т. д., сказать трудно. Нет никаких данных, позволяющих утверждать, что в дело были внесены сведения о встрече комиссии Шуйского с угличанами на Сулоцкой и Переславской дорогах и челобитные царицы Марии и Михаила Нагого[555]. Эти догадки Клейна не подкреплены текстом самого дела. Что входило в начальную часть памятника, с уверенностью сказать нельзя. Перейдем поэтому к анализу содержания Следственного дела. Чтобы разобраться в составе его материалов, напомним ход следствия.
После смерти царевича 15 мая весть об этом могла достичь столицы 16 мая. Оттуда сразу же был отправлен пристав Темир Засецкий, который приехал в Углич 18 мая, а вслед за ним 19 мая прибыла и комиссия Шуйского с митрополитом Геласием. Началось следствие. Оно закончилось к воскресенью 30 мая, когда комиссия выехала в Москву. 2 июня состоялся доклад Освященному собору. Возможно, накануне результаты следствия были сообщены Годунову. И. И. Полосин полагает, что комиссия работала в Угличе шесть — девять дней, за это время могла допросить не менее 300 человек и что в таком случае в деле, где помещено всего около 140 допросов, отсутствуют примерно 200 допросов. Мне эти выкладки кажутся субъективными. Будем придерживаться фактов. Именно они дают ту сумму показаний, которые и подлежат анализу.
И. И. Полосин считает, что комиссия Шуйского занималась расследованием трех дел: о смерти Дмитрия, об измене Нагих и о волнениях в Угличе. По его мнению, первое из них дошло «как законченное архивное дело, должно быть в составе личного государева архива»; его начало «было прямо опасно для Лжедмитрия и Нагих в 1605 г.» и, возможно, тогда же было уничтожено; дело об измене Нагих «изъяли из архива, надо думать, сами Нагие в 1605 г. и, должно быть, они же его и уничтожили»; дело о волнениях в Угличе тоже погибло или еще не найдено[556].
Представляется, что майские события в Угличе рассматривались в ходе следствия в комплексе, и никаких самостоятельных дел о Нагих и о волнениях посадских людей вообще не существовало. По вопросу об обстоятельствах смерти Дмитрия комиссия Шуйского положила в основу следствия показания очевидцев: рассказ главной свидетельницы — мамки царевича Василисы Волоховой, а также краткие свидетельства кормилицы Орины Тучковой, постельницы Марии Колобовой и четырех ребятишек («жильцов»), которые якобы играли с Дмитрием в «тычку» в момент его гибели.
Волохова показала следующее (XIV): Дмитрий болел падучим недугом;[557]. припадки с ним случались и ранее; так, в «великий пост» (т. е. в начале апреля) он «объел» руки у дочери Андрея Нагого; снова он разболелся 12 мая; как только царевичу полегчало, его мать 15 мая после обедни разрешила ему погулять на заднем дворе дворца под присмотром свидетельницы, кормилицы и постельницы;[558]. там он играл с «жильцами» Петрушкой Колобовым (сыном постельницы), Баженком Тучковым (сыном кормилицы), Ивашкой Красенским и Гришей Козловским (XIII, XVI). Об игре мальчиков с царевичем Волохова не говорила, но это сведение есть в показаниях кормилицы, постельницы и самих «жильцов» (XVI, XVII)[559]. Далее Василиса поведала, что «в болезни в чорной» царевич «покололся ножом[560]. и царица Марья збежала на двор» и начала ее бить поленом по голове. Согласно показанию А. А. Нагого, царица прибежала, когда люди закричали во дворе (XVIII). Охваченная отчаянием, она стала «приговаривать, что будто се сын ее, Василисин, Осип с Михайловым сыном Битяговского да Микита Качалов царевича Дмитрея зарезали».
Раздался звон колокола, после чего на двор прибежали «многие люди посадцкие ти всякие люди», в их числе и Михаил Битяговский, затеявший спор с посадскими. Тогда царица и Михаил Нагой велели убить Битяговского, его сына Данилу, Никиту Качалова и Данилу Третьякова. Царица «говорила миру: то-де душегубцы царевичю». Осип Волохов в то время находился «у себе». Как только он услышал «шум… великой», сразу побежал к Михаилу Битяговскому. Здесь его посадские люди схватили и привели вместе с матерью и сестрами к царице. Мария Нагая и его назвала убийцей царевича. Осип был немедленно убит. Такова версия событий, изложенная в показаниях Волоховой. Она варьировалась в ходе следствия с небольшими дополнениями и изменениями.
