В канун грозных потрясений: Предпосылки первой Крестьянской войны в России - [36]
Иван Иванович был женат трижды. Первая его супруга, дочь боярина Б. Ю. Сабурова, была пострижена в Покровский Суздальский монастырь 4 ноября 1571 г., вторая — Феодосия, дочь рязанца М. Т. Петрова-Солового, — на Белоозере, скорее всего после 12 ноября 1579 г. (последнее упоминание ее отца в источниках). Дьяк И. Тимофеев писал, что жены царевича «за гнев еже на нь… свекром постризаеми суть»[331]. Очевидно, осенью 1580 г., сразу после очередной свадьбы отца, женился в третий раз и Иван Иванович[332]. Супругой его стала Елена, дочь боярина И. В. Шереметева Меньшого, погибшего на поле брани в 1577 г. Если сам Иван Меньшой пользовался расположением Грозного, то его братья вызывали у него чувство нескрываемого раздражения. К тому же дядя Елены окольничий Федор в 1579 г. попал в плен, где, по слухам, присягнул на верность Баторию[333]. Словом, причин для недовольства Еленой у царя хватало.
Среди поляков под Псковом ходили различные версии о гибели Ивана Ивановича. Две из них передает польский хронист Рейнгольд Гейденштейн. Согласно первой, в ответ на хвастовство отца своими богатствами сын заявил, что «предпочитает сокровищам царским доблесть, мужество, с которыми… мог бы опустошить мечом и огнем его владения и отнял бы большую часть царства». Согласно другой, «царевич слишком настойчиво стал требовать от отца войска, чтобы сразиться с королевскими войсками». Вторая версия близка к легенде, известной Псковскому летописцу. Так это было или иначе, но «немного спустя» после того, как царь ударил сына жезлом, «тот или от удара, или от сильной душевной боли впал в падучую болезнь, потом в лихорадку, от которой и умер»[334].
В духе Р. Гейденштейна (со ссылкой на А. Поссевино) военачальник Батория Г. Фаренсбек писал 10 мая 1582 г., что Иван Иванович настаивал на посылке его к Пскову с войском в 40 тыс. человек. Будучи раненым в ссоре с царем, он назвал его кровавой собакой. Царевич умер через четыре-пять дней. Одним из источников этих домыслов могли быть слухи, что в Гдове собирается 5-тысячная рать на помощь Пскову и ждет только царевича Ивана, чтобы ударить по войску Батория[335].
П. Одерборн в памфлете, выпущенном в 1585 г., приводит пространный, но не подтверждаемый другими источниками рассказ о событиях, связанных со смертью царевича Ивана. Якобы подданные Грозного, собравшись во Владимире, обратились к царю со словами: «Враг три года топчет нашу землю. Надо защищаться» — и просили дать им Ивана Ивановича в главнокомандующие. Но царь, выйдя на площадь, заявил, чтобы они избрали себе другого государя. Тогда народ стал упрашивать Ивана IV не отказываться от престола. Покарав мятежников, Грозный якобы сказал старшему сыну: «Ах ты, простофиля! Как ты осмелился на измену, на мятеж, на сопротивление!» Царевич, продолжает Одерборн, «испугался, опустил глаза, но хотел оправдаться. Отец приказал ему молчать и ударил его железным посохом в висок. Сын полумертвый свалился на пол»[336]. В версии Одерборна мотивы «псковской легенды» причудливо переплелись с рассказами об истории введения опричнины.
И. Масса передавал слух о том, что Иван Иванович («благородный молодой человек») благоволил к иноземцам, «в особенности немецкого происхождения». Как-то в Александровскую слободу явились «царедворцы, которым надлежало выступить в поход против появившихся летом крымских татар, и спросили царя, не соизволит ли он отпустить с ними в поход сына… полагая, что наведут большой страх на врагов, когда до них дойдет слух, что сам принц пошел в поле, к чему у него сверх того была великая охота». Царь «весьма разгневался» и так ударил сына посохом по голове, что тот через три дня скончался[337]. Это дальнейшее развитие легенды об убийстве наследника за желание выступить в поход против неприятеля.
Совсем неожиданную версию приводит Д. Горсей. Царь якобы разъярился на царевича Ивана за сострадание к ливонским немцам, искавшим на Английском дворе спасение от народного гнева, «а также за то, что он приказал чиновнику дать разрешение какому-то дворянину на 5 или 6 ямских лошадей, послав его по своим делам» без его ведома. Кроме того, добавляет Горсей, «царь испытывал ревность, что его сын возвеличится, так как его подданные, как он думал, больше него любили царевича. В порыве гнева он дал ему пощечину (метнул в него острым концом копья), царевич не выдержал удара, заболел горячкой и умер через три дня»[338].
Единственным, кто пытался как-то оправдать Грозного в происшедшем, был француз Маржерет (начало XVII в.). «Ходит слух, — писал он, — что старшего сына он убил своей собственной рукой, что произошло иначе, так как, хотя он и ударил его концом жезла с насаженным четырехгранным стальным острием… и он был ранен ударом, но умер он не от этого, а некоторое время спустя, в путешествии на богомолье»[339]. Иван Иванович, как известно, умер в Александровской слободе, и причиной его смерти был удар посохом, осложненный заражением крови.
Из приведенного хаоса слухов и просто домыслов трудно выделить наиболее достоверную основу. «Разнообразие и разноречивость известий о смерти царевича, — писал С. Б. Веселовский, — объясняются просто тем, что все дело происходило во внутренних покоях дворца, доступных только немногим приближенным лицам». Царь давно подозревал старшего сына во всяких кознях. Как человеку мнительному, ему чудился новый претендент на трон, каким ранее он считал и Владимира Старицкого. Непосредственной же причиной вспышки ссоры мог быть и какой-либо пустяк вроде того, что сообщал А. Поссевино
