В гостях у Джейн Остин. Биография сквозь призму быта - [137]

Друзья Джейн постоянно обменивались рецептами не только блюд, но и лекарств. Миссис Лефрой советовала полоскать больное горло «винным уксусом с медом и настоем шалфея», а в поваренной книге Марты Ллойд, отчасти составленной в Чотон-коттедже, есть лекарства от «укуса бешеной собаки», «боли в боку» и «распухшей шеи», а также отвары для использования в ветеринарии при лечении «ран у скота» и «чесотки»[72]. Более того, жившие в Георгианскую эпоху люди не делали различий между легкими недомоганиями и смертельно опасными болезнями. Джейн часто пишет о том, что при простуде нельзя выходить на улицу, а также упоминает другие меры предосторожности, которые мы назвали бы чрезмерными. Но в те времена простуда не всегда была «всего лишь» простудой. Вполне возможно, она приведет к чему-то более серьезному, например туберкулезу. Или не приведет. Например, Парсон Вудфорд очень переживал, что «у него развивается геморрой», но в конечном итоге приходит к выводу, что это следствие того, что он «два или три дня назад съел слишком много гороховой каши».

Джейн и ее родственникам оставалось просто мириться с болью и недомоганиями, неизбежными спутниками жизни без парацетамола. Например, когда Джейн возила своих маленьких племянников из Годмершэма к дантисту в Лондон, это было «печальным событием», которое «стоило нам немало слез». Мы читаем, что с бедной Лиззи «еще не закончили» – ее зуб один раз уже сверлили, но его «нужно сверлить еще». Затем, во время другого визита, «у бедняжки Марианны вырвали две штуки… когда приговор был вынесен, мы с Фанни и Лиззи вышли в соседнюю комнату, где услышали два громких коротких вскрика». Дантист хотел также заняться превосходными зубами Фанни, и у Джейн закралось подозрение, «что он, должно быть, любитель зубов, денег и страданий».

Дома, в Чотоне, напоминанием о слепой и беспощадной силе болезней служило лицо ее невестки Мэри. В 1771 году семья Ллойд переболела оспой, «сливной формы, и у тех, кто выжил, шрамы остались на всю жизнь». При «сливной» оспе отдельные нарывы сливаются вместе, и на коже образуются обширные гнойные участки. Оспу принес «кучер, который скрывал факт болезни своей семьи, пока не было уже слишком поздно». Отец Мэри, священник, бросил семью на произвол судьбы и переехал в съемное жилье, чтобы самому не носить инфекцию «в церковь по воскресеньям». Болезнь забрала его единственного сына и обезобразила шрамами лицо дочери.

Джейн никогда не болела так тяжело, как Мэри, но ее письма свидетельствуют, что и в ее жизни случались недомогания. После тридцати она по-прежнему жаловалась на глаза, которые уставали и болели. «Я не могу носить очки и поэтому не способна делать никакую работу, кроме как вязать белыми нитками», – писала она в 1814 году. Круглые очки на зеленом шелковом шнурке Джейн держала в черном вышитом футляре; оба предмета теперь хранятся в ее письменном столе в Британской библиотеке.

Начиная с 1813 года у Джейн появились признаки более серьезных проблем со здоровьем. Фанни Найт пишет в своем дневнике, что в июле у тети Джейн «сильно болело лицо», а в августе она по вечерам не выходила на воздух со всей семьей, а оставалась в главном доме. На следующей неделе Джейн снова «схватила простуду на лице». Такого рода лицевая невралгия может быть очень болезненной. Лиззи, сестра Фанни, вспоминала, что иногда Джейн шла по дорожке к главному дому, «слегка склонив голову набок, а иногда прижимала к щеке маленькую подушечку, словно у нее болело лицо, что довольно часто случалось в последние годы ее жизни». Чтобы ходить с подушечкой, боль должна быть очень сильной.

Теперь, когда мы знаем, что в последние два года жизни у Джейн появились симптомы болезни, которая окажется смертельной, невозможно без сострадания читать ее письма того периода. С весны 1816 года в письмах Джейн появляются упоминания о плохом самочувствии – боли в спине, «постоянно возвращающейся боли в колене» и «сильной лихорадке». Точно неизвестно, чем болела Джейн. В 1964 году сэр Захари Коуп предположил, что она страдала болезнью Аддисона, которая вызвана поражением надпочечников. У людей с таким заболеванием – чрезвычайно редким – надпочечники вырабатывают недостаточное количество кортизола и альдостерона, в результате чего появляется слабость, сопровождающаяся обмороками и судорогами. Однако другие врачи не согласились с диагнозом Коупа.

Поначалу болезнь Джейн не мешала ей работать. В начале 1816 года, «когда четыре романа, каждый из которых был все более успешным, позволили писательнице почувствовать уверенность в своих силах», Джейн выкупила у «Кросби и K°» авторские права на «Леди Сьюзен». И продажа, и покупка были анонимными. Затем пришла пора раскрыть тайну: «Когда сделка была заключена и деньги выплачены, но не раньше, сторона переговоров имела удовольствие» раскрыть, что «работа, получившая такую невысокую оценку, принадлежит автору „Гордости и предубеждения“». Можно представить себе разочарование мистера Кросби. В истории издательского дела он так и остался человеком, упустившим одну из величайших возможностей.