В горах северного Прибайкалья - [5]
Нужно было собрать крупную коллекцию птиц. Область Байкала исключительно интересна для систематика, но крайняя бедность наблюдений не позволяет подтвердить интересные предположения и гипотезы.
В настоящее время никто не относится серьезно к описаниям новых форм животных по единичным экземплярам. Систематик должен располагать крупной серией птиц из одного географического района.
До нашей экспедиции в северном Прибайкалье было собрано едва ли более 1500 экземпляров птиц. Учитывая, что в этом районе можно обнаружить около 250 видов птиц, легко подсчитать, что в среднем на каждый вид птицы приходилось всего около шести музейных экземпляров. Это очень мало и говорят о том, что подвидовая систематика птиц северного Прибайкалья изучена недостаточно хорошо.
Область Байкала — место смыкания ареалов некоторых видов птиц после длительного периода изоляции в ледниковое время. Это привело в ряде случаев к явлению так называемой вторичной гибридизации, представляющей большой интерес для систематика-эволюциониста. Ее изучение требует особенно большого коллекционного материала. Изучение биологии млекопитающих также требует сбора большого коллекционного материала в виде шкур животных, их скелетов, черепов. Поэтому успех работы зоолога зависит от величины его сборов, от числа животных, попавших в виде тушек в его коллекцию. Добывание животных, охота за ними — для зоолога не забава, а один из самых ответственных этапов работы. Охотничья страсть, охотничьи навыки оказывают здесь большую услугу.
Процесс коллекционирования животных отнимает много времени, иногда почти не оставляя его для наблюдений и записей. Но сбор коллекций настолько важен и необходим, что с большой затратой времени приходится мириться. Сбор научных коллекций никакого вреда воспроизводству животных принести не может, так как размеры добывания животных очень незначительны. В годы наших путешествий в Восточной Сибири работало множество геологических и других экспедиций, но орнитологов было всего несколько человек.
Я не считаю нужным скрывать, что и сам процесс охоты доставлял нам много радости — все мы были страстными охотниками и делали свое дело с удовольствием. Не будь этого, наша жизнь в горах была бы более трудной, а работа менее плодотворной.
К ВЕРХОВЬЮ МАЛОЙ КОСЫ
Обогнув крошечное лесное озерко, мы попали на одну многих звериных троп, которые расходились от него все стороны, и пошли вдоль берега Байкала по чистому лиственничному лесу с густым подлеском из даурского рододендрона.
По правому берегу реки начался подъем в горы. Река у выхода на конус выноса несла много воды, грохотала неистово, хотя ширина ее нигде не превышала пяти метров. Спустившись с гор, река разбивалась на несколько рукавов, покидала старое русло и как попало бежала через лес, заливая камни, травы и мхи. Метрах в двухстах от Байкала вода исчезала под камнями, едва заметно просачиваясь в озеро сквозь узкую полоску пляжа.
С первых же шагов подъема мы были поражены дикостью возникавших впереди картин. Распадок, по которому пробирался отряд, был чрезвычайно узок, река во многих местах сжималась скалами, отвесно обрывающимися к воде. В местах, где встречались прижимы, нам часто приходилось переходить с берега на берег, что было иногда не совсем безопасно.
В долине нижнего течения реки рос лиственнично-березовый лес с зарослями ольхи, черемухи, жимолости и других больших и малых таежных кустарников. В километре от Байкала началась тайга из пихты и кедра.
В густой чаще из березы, кустарниковой ольхи и черной смородины промелькнула небольшая буровато-рыжая птица. Пролетев несколько метров, она села на моховой склон горы. Я подкрался к кусту, выстрелил и подобрал птицу с черно-бурыми поперечными пестринами по всему телу. Это оказался крапивник. Мы бережно посыпали крахмалом пораженные места, чтобы кровь не запачкала перьев, завернули птицу в кулек, положили в фанерную коробку и спрятали в рюкзак.
— Мы сделали замечательную находку, — сказал я Велижанину, — эта птица в Прибайкалье никем еще, кажется, не добывалась.
Здесь же, в этом тенистом густом уголке, мы добыли синехвостку, а пройдя еще метров двести, вдруг увидели, что над самой водой мчатся вниз по течению две коричневые птицы величиной с дрозда — обыкновенные оляпки. Оляпка во много раз больше крапивника, по очень напоминает его в полете. Когда-то этих очень разных птиц орнитологи относили к одному семейству.
На высоте около трехсот метров от Байкала мы вышли в заросли золотистого рододендрона, типичного растения подгольцовой зоны. Рододендрон этого вида называют также черногривом или кашкарой. На невысоких кустах с пучками крупных массивных листьев были большие, очень нежные и красивые желтые цветы. Еще натуралист Паллас сумел оцепить целебные качества этого интересного растения и подробно рассказал о кашкаре в «Описании растений Российского государства». Черногрив оказывает положительное влияние на сердечную деятельность, обладает вяжущим и мочегонным свойством. Его часто употребляют в народной медицине от ревматизма и простудных заболеваний.
