В горах долго светает - [99]

Кишлак казался мертвым. Группа занимала три уцелевших домика, в них она могла успешно вести круговую оборону. Толстые глиняные стены с примесью камней довольно хорошо защищают от огня стрелкового оружия, хватило бы только патронов. Душманов, правда, по нескольку десятков на каждого разведчика, но и автоматы в руках разведчиков — не фунт изюма. Жаль, маловато гранат, а они в случае схватки ох как понадобятся — близко к домикам подступают развалины строений и глиняные дувалы; добравшись до них, душманы окажутся на расстоянии короткого броска в атаку, и удержать их тогда будет трудно...

Едва точки вертолетов растаяли в горячем мареве долины, душманы зашевелились. Разделившись на три группы, они с трех направлений двинулись к покинутому кишлаку. Не подвела лейтенанта Шанаева его интуиция.

...В Афганистане борьба идет непростая. И через годы после Апрельской революции в горах сохранились племена и басмаческие отряды, плохо представляющие, что же происходит в стране. С давних времен они считали себя в состоянии вражды с кабульским правительством, не ведая, что от их обидчиков давно уже не осталось и следа. С такими не воевать надо, а разговаривать. Случалось, что после выхода горских жителей к нашим постам, расположенным на горных дорогах, целые районы, прежде враждебные всей стране, изолировавшиеся от нее, приветствовали народную власть и революционное правительство Афганистана, включались в новую жизнь, пресекали пути душманам через свои селения. Поэтому нашими войсками в Афганистане применялся строжайший закон: где бы и когда бы ни встретились вооруженные люди, первыми за оружие не хвататься, огнем отвечать только на огонь.

И теперь, когда басмачи приблизились на дистанцию верного выстрела, Шанаев вышел из домика, ухватился за верхний край глиняной стены, поднялся на крышу.

— Не надо, товарищ лейтенант!

— Прыгайте вниз, поговорим из дома!

Крики солдат не удержали Шанаева, он утвердился на крыше, распрямился во весь рост.

Басмачи шли быстро и уверенно, видимо, дорога была им знакома. О близости советских солдат они, конечно, не подозревали. Появление человека на крыше пустоглазого домика их ошеломило, все три группы разом остановились, в рядах началось замешательство. Безоружный лейтенант стоял весь на виду и махал фуражкой, приглашая на разговор. Но басмачи уже разглядели его одежду.

— Берегитесь!..

— Прыгайте!..

Шанаев еще до криков солдат увидел вскинутые винтовки и автоматы. Резко пригнувшись, он даже не прыгнул — упал за стенку, на долю секунды опередив выстрелы, и уже в падении ощутил жестко стегнувший по лицу ветерок, услышал щелчки пуль, визг рикошетов от стены, а уже потом — грохот выстрелов. И успел приметить: стреляли со всех трех направлений сразу. Шли враги, непримиримые и беспощадные.

В ответ на выстрелы душманов отрывистыми очередями ударили автоматы разведчиков...

Встреченные огнем, бандиты отхлынули, залегли широкой дугой, передвигаясь ползком, начали охватывать кишлак. Они вели непрерывный обстрел занятых разведчиками домиков, но близко подползать не решались. Экономя патроны, разведчики отвечали короткими прицельными очередями. Задержать банду подольше — на это теперь и рассчитывал Шанаев.

Довольно скоро душманы убедились, что имеют дело с немногочисленной группой советских солдат, и повели себя наглее. Стрельба стала ожесточеннее, там и тут замелькали фигуры перебежчиков в чалмах и коричневых безрукавках — они проникли в развалины, стали накапливаться в них, мертвым кольцом окружив кишлак.

Шанаев приказал своим приготовиться к отражению возможной атаки. Огонь врага непрерывно усиливался, пули все чаще врывались в узкие щели окон, впивались в твердую глину, с шипящим треском горели трассирующие и зажигательные, наполняя тесные клетушки ядовитым фосфорным дымом. Потом из развалин ударили гранатометы. От громовых разрывов домики шатались как живые, смертоносное пламя пронизывало стены; казалось, домики пылают изнутри, — удушливый дым, смешанный с пылью и огнем, рвался из всех щелей, окон и пробоин, но полуоглохшие, задыхающиеся разведчики по-прежнему не спускали глаз с врага. После огневого налета десятка два басмачей выскочили из развалин и бросились к угловому дому, который был ключом маленькой обороны. В яростный треск советских автоматов вплелась длинная очередь ручного пулемета, который Шанаев до сих пор держал в резерве. Поверженные огнем бандиты усеяли площадку перед домом, уцелевшие метнулись назад, попрятались в развалинах.

...На третьем часу осады откуда-то из невидимого распадка ударили душманские минометы. Командир группы понял: бандиты пристреливаются к угловому дому, поэтому лучше его покинуть. Прикрываясь огнем товарищей и облаками пыли от разрывов мин, разведчики перебрались в соседние строения. Пятая или шестая мина ударила в крышу дома, и та рухнула. Душманы продолжали обстрел, превращая дом в развалины и не подозревая, что молотят по пустому месту. Похоже, они готовили еще одну, решающую атаку и не заметили, как сами попали в ловушку.

О том, что группа Шанаева ведет бой, товарищи узнали, когда из-за отрога до них стали доноситься разрывы мин и гранат, — треск автоматов и пулеметов гасило расстояние. К тому времени подразделение закончило прочесывание зеленой зоны. Не теряя ни минуты, афганские воины и советские разведчики бросились на помощь друзьям. Бездорожьем предгорья они добрались до заброшенного кишлака через час...