В годы испытаний - [13]
И командир корпуса потребовал в ближайшее время научить полки и подразделения организовывать оборону, прежде всего ее основу — оборону противотанковую. Он подробно рассказал о роли и месте артиллерии, инженерных подразделений, штурмовых групп, порекомендовал командованию дивизии установить более тесное взаимодействие с находящимися в районе дислокации соединения долговременными огневыми точками укрепленного района.
— Проверка показала, — сказал Родион Яковлевич, — что некоторые командиры слабо знают вероятного противника. У иных командиров проявляются опасные тенденции шапкозакидательства. У нас нет для самоуспокоения никаких оснований. В этом проявляются близорукость, командирское бескультурье, а иногда просто головотяпство и незнание или забвение военной истории.
Я внимательно следил за залом. Набор эпитетов, адресованных комкором в адрес шапкозакидателей, возымел действие. Некоторые еще ниже опустили головы.
— Наиболее опасное на войне — недооценить противника и успокоиться на том, что мы сильнее. Это самое тревожное из всего, что может вызвать поражение на войне… Вот чему учил нас Ленин, — подчеркнул Родион Яковлевич и начал детально говорить о боевой подготовке, вооружении и агрессивных намерениях германского фашизма и его сообщников. Он прямо заявил, что войны с Германией, судя по всему, нам не избежать.
В своем выступлении комкор остановился и на анализе воспитательной работы в дивизии. Самой ценной и своевременной, на мой взгляд, являлась мысль командира корпуса о необходимости воспитания у командиров, политработников, бойцов инициативы и творчества. Ведь одним из существенных недостатков, свойственных Красной Армии того времени, было то, что у командиров и политработников недоставало личной инициативы, что многие положения уставов догматизировались, что командиры и политработники работали порой с оглядкой на старшего начальника, боясь взять на себя всю полноту ответственности за принимаемое решение.
Чувствовалось, что Родион Яковлевич превосходно знает военную историю и арсенал своих знаний отлично применяет для обоснования каждого выдвинутого им положения.
— Средневековый полководец — это не стратег, а лишь первый рыцарь своей армии… — начал обоснование своей мысли комкор.
(Замечу попутно, что эти слова я впервые услышал от Малиновского и только много лет спустя, изучая в академии Генерального штаба фундаментальную работу А. Свечина «Эволюция военного искусства», узнал, откуда их взял Родион Яковлевич.)
— …Почти до конца девятнадцатого века, — продолжая комкор, — потребность в творчестве оставалась привилегией верховного командования. Даже в армии Наполеона маршалы и начальник штаба Бертье были прежде всего прекрасными исполнителями воли императора. Но уже русско-японская война показала огромную потребность в творческом подходе командиров всех рангов к управлению, в инициативе каждого воина. Без инициативного, сознательного солдата и матроса невозможен успех в современном бою — вот один из основных выводов этой войны. Маневренный характер начала первой мировой войны еще более усилил эту тенденцию. Наконец, характер военных действий в Испании и при захвате фашистской Германией Польши свидетельствует, что если нам придется вести войну, то от инициативы и творчества командиров и политработников всех звеньев во многом будет зависеть успех боя, операции и кампании в целом…
Выступление Родиона Яковлевича произвело на всех нас огромное впечатление. Притихшие и сосредоточенные, расходились мы по своим местам. Проводив командира корпуса, командир дивизии, я и начальник штаба полковник К. И. Богданович засели за разработку плана реализации выводов, содержащихся в выступлении Р. Я. Малиновского. Теперь действительно стало ясно, какие вопросы надо решать в первую очередь.
От полковника Ф. Е. Шевердина я узнал, что Р. Я. Малиновский в командование корпусом вступил недавно и что раньше он работал старшим преподавателем в Военной академии имени М. В. Фрунзе.
«Вот откуда глубокая эрудиция и ясность мысли у Родиона Яковлевича», — подумал я тогда, не зная, конечно, что комкор еще раньше прошел трудную, богатую событиями, интересную академию жизни.
…В неполных шестнадцать лет, забравшись в пустой вагон на станции Одесса-товарная, Родион Малиновский зайцем отправился на войну и стал рядовым 256-го пехотного Елисаветградского полка. Юный солдат не согнулся под тяготами окопной жизни, не дрогнул, встретившись лицом к лицу со смертью, не жалея себя, храбро сражался «за веру, царя и отечество». Бесстрашный пулеметчик под Сморганью получил первую боевую награду — «Георгия» IV степени. Здесь же он был впервые тяжело ранен.
Лазарет в Казани. После бесед с такими же, как он сам, молодыми солдатами и особенно с ветеранами, искалеченными войной, наступило прозрение. Где же правда, если «воин отечества» жертвует своей жизнью, а офицер за малейшую провинность может ударить его по лицу. Конечно, были в царской армии и умные, храбрые, добросердечные офицеры, настоящие патриоты России. Но их единицы. Фронтовой солдатский опыт подсказывал пытливому и впечатлительному юноше, что военное руководство бездарно: ненужные перемещения войск, плохо организованные бои и сражения, напрасные жертвы из-за тупости и безразличия к судьбе солдата — «серой убойной скотинки».
