В году 1238 от Рождества Христова - [23]
В доме Милована постоянно присутствовала немногочисленная потомственная дворня: ключница, ее муж, сторож и пастух в одном лице, две старые девы-прислужницы, одна занималась уборкой в доме и готовкой пищи, вторая скотным двором, доила коров и все прочее. Все эти дворовые были уже не молоды и служили еще отцу Милована, было и двое молодых, сыновья ключницы и сторожа. Старший Любим стал оружником и являлся телохранителем и оруженосцем князя. Второй сын тринадцати лет выполнял обязанности «мальчика на побегушках». Все дворовые очень гордились своим положением, и ставили себя гораздо выше прочих смердов, и за своего молодого князя были готовы, что называется, жизнь отдать…
Ждан же первым делом пошел в дом к священнику. В доме отца Амвросия тоже царила суматоха, Голуба уже одетая в зимнюю шубу бегала из комнаты в комнату, смотрелась во все зеркала, чтобы не дай Бог не показаться на глаза жениху некрасивой. Задержка же вышла потому, что она не знала, во что обуться. С сапогами у Голубы была беда. В селе красивые женские сапоги, соответствующие статусу будущей княгини, шить никто не умел. Отец Амвросий привозил таковые для своих жены и дочерей из Владимира. Но из своих детских сапог Голуба уже выросла, старшей сестры были ей тесны в голенищах, матери – велики. Вот и сейчас для того, чтобы бежать проведать жениха ничего не оставалось, как одевать болтающиеся на ней сапоги матери. Именно в этих сапогах, едва не оступившись, она столкнулась на крыльце со Жданом.
– Мил дома… что с ним… он ранен? – с тревогой в голосе и во взгляде спросила Голуба.
– Дома… беги скорей… по голове его ударили, но вроде Бог спас, до свадьбы заживет, – попытался успокоить невесту князя Ждан.
Едва Голуба сбежала с крыльца, тут же объявилась и Бояна, кинулась на шею:
– Дядя Ждан… как ты… не зашибли тебя!?
– Да, ничего… видишь жив-здоров. Ты то тут как, с Голубой больше не ругалась?…
Войдя в дом и перекрестившись на иконы, Ждан поздоровался со священником:
– Здрав будь отче.
– Благослови тебя Господь Ждан. Говори, как князь и что с вами случилось? – голос священника звучал тревожно.
– Князь, слава Богу, жив. Только в бою его сильно кистенем по голове ударили, да потоптали пока он в беспамятстве лежал. Сейчас в себе, но еще не совсем оправился. Ты отче к знахарке, что в Большухе живет человека пошли, пусть ее привезут, и Мила и других раненых посмотреть. Человек пять там совсем плохи, а остальных я думаю поднять можно.
Тем временем матушка Марфа, Бояна и Веселина собирали на стол – здесь Ждан всегда был желанным гостем.
– Как бились-то, отбили поганых? – этот вопрос священник задал, когда они с гостем уже сели за стол и выпили по чарке медовухи.
– Какое там. Хорошо хоть сами не все там легли. И Великий Князь, я думаю, вряд ли устоял. Татарвы слишком много, да и воюют они, и люто, и хитро. Полк, в котором мы состояли, на наших глазах весь порубили, а воевода сразу сбег. Если бы Мил нас заранее из деревни не увел, и мы бы там сейчас все лежали, – горестно поведал Ждан отставив пустую чарку, в которую стоявшая рядом племянница тут же заботливо подлила медовухи.
– Ясно… Так что же теперь нам и сюда тех татар ждать? – священник не ел не пил, хоть и чашка с хлебовом и чарка с медовухой стояли перед ним.
– Кто ж то может знать? Если Великий Князь уже побит, то вскорости и сюда могут прийти. А если ушел лесом на Белоозеро, то те татары, что с нами бились следом за ним пойдут, тогда может и минет нас судьбина горькая…
Голуба прибежала в княжью избу, когда дворовая прислуга собиралась кормить Милована. Он в одной рубахе сидел на постели, опустив ноги на пол и пил какой-то лечебный отвар, приготовленный ключницей. Это давалось ему не без труда. Допив, он бессильно оперся спиной о бревенчатую стенку, на его лбу выступили капли пота.
– Ты, князюшка, сейчас полежи немного, отвар как тебе в жилы войдет силу даст, а мы уж и еду тебе спроворим, поешь горяченького и…
Ключница не договорила, по дощатому полу прозвучала уверенная дробь каблуков и, решительно отодвинув женщину с чашкой, место возле постели по-хозяйски заняла Голуба.
– Мил… куда тебя ударили… где болит!? Дай я там поглажу, боль отыму, – Голуба опустилась на колени перед Милованом и, преданно глядя в глаза, готова была своими ладошками нежно прикоснуться к больному месту.
– Да ничего уже Голуба моя, почти и не болит. Да не сильно меня… так по голове стукнули маленько. Скоро встану…
Голуба движением плеч скинула шубу и прижалась головой к груди Милована, на ее глазах выступили слезы… Но эта слабость продлилась всего мгновение. Она тут же вскочила и заговорила громко почти зло:
– Почему в избе холодно, вы что печь с утра не топили… князя заморозить хотите!?
Одна из дворовых баб, до того в статичной позе стоявшая поодаль, встрепенулась быстро подскочила, подняла лежащую на полу шубу Голубы, а ключница, поджав губы недовольным тоном ответила:
– Так не ждали мы господина свово. Мы ж только к вечеру затопляем, дрова бережем. Сейчас быстро все натопим, не застудим мы князюшку, Мила нашего.
Убедившись что дворня, наконец, забегала, Голуба, недобро стрельнув глазами на ключницу, опять опустилась на колени и вновь прижалась головой к груди Милована. Тот слабо гладил ее волосы. Но долго предаваться бездействию, даже такому приятному, Голуба просто не могла. Вскоре она опять вскочила, и на весь дом зазвучал ее звонкий властный голос:
Бывший майор спецназа Алексей Сурин и бывший боевик Исмаил живут в Москве: Сурин работает начальником охраны в крупной фирме, Исмаил менеджером в фирме у «московских чеченцев». И никогда бы не свела их судьба, если бы Сурин не был косвенно причастен к гибели семьи Исмаила. Брат погибшей во время «зачистки» жены Исмаила Ваха, тоже бывший боевик, находит Сурина и требует от Исмаила помощи в совершении кровной мести. Исмаил не хочет мстить, но вынужден помогать Вахе. Ваха вынашивает план похищения всей семьи Сурина, отдыхающей на даче.
Тема межнациональных отношений в современных отечественных СМИ и литературе обычно подается либо с «коммунистических», либо с «демократических», либо со «скинхедовских» позиций. Все эти позиции одинаково чужды среднему русскому человеку, обывателю, чье сознание, в отличие от его отцов и дедов уже не воспринимает в качестве «путеводной звезды» борьбу за дело мирового пролетариата, также как и усиленно навязываемые ему пресловутые демократические ценности. Он хочет просто хорошо и спокойно жить, никого не унижая по национальному признаку, но при этом не желает чувствовать себя в своей стране менее комфортно в моральном плане, и быть беднее в материальном наиболее «пассионарных» нацменьшинств.Автор этой книги не претендует на роль носителя истины в последней инстанции.
В Долине лежащей между Алтайскими горами, Калбинским хребтом и озером Зайсан с XVIII века селился Русский люд. Староверы, рудные рабочие, казаки жили здесь смешиваясь и не смешиваясь. Об их жизни в огненных вихрях XX века, о Революции и Гражданской войне. Обо всех перипетиях их жизненных судеб рассказывает эта книга.
Лев Михайлович Глузман – талантливый советский ученый-оборонщик. Он занимается разработкой сугубо оборонительного оружия – зенитных ракет. В этой связи у него нет сомнений, что его оружие не несет никакой глобальной угрозы человечеству, и тем более его родным. Тем не менее, через полтора десятка лет после смерти Льва Михайловича, созданное им, вроде бы совершенное оружие уничтожает мирных людей, в том числе и его близких.
Правда о подвигах и буднях чеченской войны в рассказах ее очевидцев и участников и составила содержание этой книги, которая издается еще и как дань памяти нашим солдатам, офицерам и генералам, отдавшим свои жизни за други своя и продолжающим свой воинский подвиг ради нашего благополучия.
История трех поколений семьи Черноусовых, уехавшей в шестидесятые годы из тверской деревни на разрекламированные советской пропагандой целинные земли. Никакого героизма и трудового энтузиазма – глава семейства Илья Черноусов всего лишь хотел сделать карьеру, что в неперспективном Нечерноземье для него представлялось невозможным. Но не прижилась семья на Целине. Лишь Илья до конца своих дней остался там, так и не поднявшись выше бригадира. А его жена, дети, и, в конце концов, даже внуки от второй жены, все вернулись на свою историческую родину.Так и не обустроив Целину, они возвращаются на родину предков, которая тоже осталась не обустроенной и не только потому, что Нечерноземье всегда финансировалось по остаточному принципу.
В книге две исторических повести. Повесть «Не отрекаюсь!» рассказывает о непростой поре, когда Русь пала под ударами монголо-татар. Князь Михаил Всеволодович Черниговский и боярин Фёдор приняли мученическую смерть в Золотой Орде, но не предали родную землю, не отказались от своей православной веры. Повесть о силе духа и предательстве, об истинной народной памяти и забвении. В повести «Сколько Брикус?» говорится о тяжёлой жизни украинского села в годы коллективизации, когда советской властью создавались колхозы и велась борьба с зажиточным крестьянством — «куркулями». Книга рассчитана на подрастающее поколение, учеников школ и студентов, будет интересна всем, кто любит историю родной земли, гордится своими великими предками.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Стать советским писателем или умереть? Не торопись. Если в горящих лесах Перми не умер, если на выметенном ветрами стеклянном льду Байкала не замерз, если выжил в бесконечном пыльном Китае, принимай все как должно. Придет время, твою мать, и вселенский коммунизм, как зеленые ветви, тепло обовьет сердца всех людей, всю нашу Северную страну, всю нашу планету. Огромное теплое чудесное дерево, живое — на зависть».
«Посиделки на Дмитровке» — сборник секции очерка и публицистики МСЛ. У каждого автора свои творческий почерк, тема, жанр. Здесь и короткие рассказы, и стихи, и записки путешественников в далекие страны, воспоминания о встречах со знаменитыми людьми. Читатель познакомится с именами людей известных, но о которых мало написано. На 1-й стр. обложки: Изразец печной. Великий Устюг. Глина, цветные эмали, глазурь. Конец XVIII в.
Во второй том вошли три заключительные книги серии «Великий час океанов» – «Атлантический океан», «Тихий океан», «Полярные моря» известного французского писателя Жоржа Блона. Автор – опытный моряк и талантливый рассказчик – уведет вас в мир приключений, легенд и загадок: вместе с отважными викингами вы отправитесь к берегам Америки, станете свидетелями гибели Непобедимой армады и «Титаника», примете участие в поисках «золотой реки» в Перу и сказочных богатств Индии, побываете на таинственном острове Пасхи и в суровой Арктике, перенесетесь на легендарную Атлантиду и пиратский остров Тортугу, узнаете о беспримерных подвигах Колумба, Магеллана, Кука, Амундсена, Скотта. Книга рассчитана на широкий круг читателей. (Перевод: Аркадий Григорьев)
Повесть «У Дона Великого» — оригинальное авторское осмысление Куликовской битвы и предшествующих ей событий. Московский князь Дмитрий Иванович, воевода Боброк-Волынский, боярин Бренк, хан Мамай и его окружение, а также простые люди — воин-смерд Ерема, его невеста Алена, ордынские воины Ахмат и Турсун — показаны в сложном переплетении их судеб и неповторимости характеров.