В глухих лесах - [32]

Но Кэрол была поражена тем, насколько болен отец, когда они смотрели фотографию Томми в детстве, — ему было не больше года, — который сидел на коленях жены Калли Нельсона; они всегда называли ее «тетя Сара».

— Боже мой, — сказал Пит, наклоняясь над фотографией, чтобы лучше ее разглядеть. — До сих пор больно смотреть на нее… ваша мать была такой красивой. — Он посмотрел на Томми и покачал головой. Кэрол увидела слезы в его глазах.

Она не знала, стоило ли поправлять отца, но, наконец, решилась:

— Папа, разве это не тетя Сара?

Отец повернулся к ней. «Сара», — тихо повторил он. Кэрол посмотрела на Томми, ожидая поддержки. Но он все еще смотрел на фотографию, казалось, весь во власти очарования умершего детства. Кэрол снова повернулась к отцу.

— Ты же знаешь, — продолжала она, — жена дяди Калли.

В его глазах появилась искорка понимания.

— О, конечно, — просто сказал он.

— Как насчет кофе? — спросила Кэрол, делая знак Томми перейти к кухонному столу — традиционному месту, где решались самые серьезные вопросы.

Они пошли на кухню, и пока варился кофе, Кэрол постаралась завести непринужденный разговор. Это далось ей нелегко. Когда Томми описал свой новый дом, Пит сказал:

— Зачем вам новый дом, вы и так уже переезжали слишком часто.

Хотя это был только второй дом Томми и Джилл. Когда Кэрол выразила надежду, что отец как-нибудь проведет с ней в городе день, он сказал:

— Сейчас слишком поздно, дорогая моя, — и было непонятно, то ли он понимал, насколько безрадостной будет эта поездка в его состоянии, или он просто не понял приглашения и имел в виду, что ехать поздно сегодня. Как бы то ни было, Кэрол страдала.

Когда кофе был готов, Кэрол разлила его в чашки, затем она и Томми рассказали отцу, что они задумали. Дом нужно продать и отложить деньги, чтобы отправить его в дом престарелых, где за ним будут присматривать.

Он молча выслушал и, казалось, все понял.

— Но почему я не могу остаться здесь? — спросил он. — Мы с Бригси прекрасно ладим.

Кэрол и Томми обменялись взглядами. Именно сиделка жаловалась, что больше не может ухаживать за Питом, поэтому они и приехали.

— Папочка, — начала Кэрол. — Я очень тебя люблю. Я не хочу причинить тебе боль, и очень жаль, что… — Она не могла закончить свою мысль. Конечно, всем им было жаль, что он заболел.

Томми воспользовался заминкой.

— Пап, ты знаешь, что когда-нибудь это нужно сделать. И не лучше ли решить это вместе, — пока ты все еще можешь принять в этом участие. Есть много мест, где тебе будет хорошо, ты найдешь компанию.

— А что, если я не поеду? — закричал Пит. — Что если вам не удастся вышвырнуть меня отсюда?

Томми протянул руку и накрыл ею руку отца.

— Это не так, папа. Ты знаешь, что все это не так. Просто мы хотим сделать как лучше.

Пит взял чашку, чтобы глотнуть кофе. Но когда он посмотрел на чашку, его плечи задрожали и из груди вырвалось рыдание.

Кэрол никогда не видела отца в таком состоянии. Это обессилило ее, но Томми быстро обошел стол и осторожно взял чашку из трясущейся руки Пита. Затем он опустился на колени и обнял отца, его большие, сильные руки обхватили отца с нежностью и заботой, как будто это он был родителем.

Через минуту появилась миссис Бригс, привлеченная рыданиями Пита. Ей хватило взгляда, чтобы понять, что дело сделано.

— Давай, Пит, — твердо сказала она. — Пора отдохнуть.

Он осторожно освободился из объятий Томми.

— Бригс, — говорил он, поднимаясь с ней по ступенькам, — ты единственная стоящая женщина.

— Думаю, все улажено, — тихо сказал Томми, когда они остались одни.

Кэрол кивнула. По крайней мере, одна проблема была решена. Она собрала чашки и отнесла их в мойку, потом мыла посуду, а Томми вытирал. Избегав думать о том, зачем она приехала, Кэрол рассказывала о своем свидании с Фрэнком и как он ей понравился.

— Эй, посмотри-ка, — неожиданно перебил Томми, — эта штука все еще там.

Он смотрел в окно на большой вяз на заднем дворе. Почти все листья на дереве облетели, и выделялся большой сук, на котором были качели, представляющие из себя веревочную петлю, ветер швырял ее в разные стороны.

Кэрол улыбнулась своим воспоминаниям, когда Томми открыл дверь в сад и вышел. Она заканчивала мыть кофейник и наблюдала, как он идет по направлению к вязу.

Кэрол вышла и присоединилась к брату. Воздух был чист, к нему примешивался слабый запах горящих листьев.

— Нам было весело, правда? — спросил он ее. Они обнялись и пошли.

— Нам было весело! — подтвердила она.

— Но прошло время. У нас нет другого выхода, кроме как продать дом.

— Может быть, его купит какая-нибудь семья. Они смогут привести его в порядок, и у детей будет сад, такой, какой был у нас… Королевство. Помнишь, мы называли это место нашим волшебным королевством? — Они подошли к дереву, и Томми указал на болтающуюся веревку:

— И ты была там, в плену, в замке…

— А ты взбирался на дерево и спасал меня. — Кэрол умоляюще сложила руки, как актриса немого кино.

Они рассмеялись. Кэрол вспомнила Томми ребенком, как он взбирался на дерево, привязывал к суку веревку — всегда очень крепко, так как боялся, что она может соскользнуть.

Если бы только связь между ними была по-прежнему так же сильна…