В глухих лесах - [12]

Глупости. Несомненно, все столики были заняты, когда пришел Миллер. Она прошла в коридор, который вел в глубь к обеденному залу без окон. Как только она переступила порог, то увидела мужчину, сидевшего за столиком в центре, напротив него лежала «Таймс», и в руке он держал карандаш. В приглушенном свете ей пришлось пройти еще на два шага вперед, прежде чем она смогла разглядеть лицо, скрытое под очками.

Неожиданно ее ноги приросли к полу. Еще секунду она смотрела на него, и тогда ее пронзила мысль: «Бежать… спасаться… звать на помощь…»

Но прежде чем она смогла пошевелиться, он увидел ее и снял очки. Убрав с коленей салфетку, поднялся и поднял руку.

— Мисс Уоррен, — поприветствовал он ее из-за стола, — я Пол Миллер.

Человек из книжного магазина. Теперь она знала, что ей не показалось, будто она видела его в машине у дома Дональдсонов. Очевидно, его больше интересовало не то происшествие, а она сама.

Убийца?

Она-не могла в это поверить. Если он хотел ее убить, то мог это сделать, не выдавая себя. Но тогда зачем? Страх не проходил — она вспомнила тот случай, когда он покупал книгу и взял у нее автограф.

Немая сцена длилась несколько секунд: она со страхом смотрела на него, а он ждал ее реакции. Наконец он протянул руку и поманил ее. В мозгу Кэрол яркой вспышкой промелькнуло воспоминание из далекого детства: мама повела ее в универмаг Санта, и ужас охватил ее при виде огромного человека в красном… когда он протянул руку и медленно поманил ее, точно так же, как и этот мужчина. Знакомый жест подействовал на нее успокаивающе.

Она осмотрелась, желая убедиться, что в зале были свидетели, и двинулась вперед. Миллер был достаточно высок, чтобы достать для нее стул, перегнувшись через стол. Она молча села, пока он занимал свое место. Но внутри она кипела от негодования. Как только он сел за стол напротив нее, она дала ему это понять.

— Мистер Миллер, честно говоря, ваше поведение невероятно. Имей я хоть каплю здравого смысла, я бы, наверное, обходила вас стороной.

Женщина за соседним столиком посмотрела в их сторону, и Кэрол поняла, что говорит слишком громко. Наклонившись над столом, она понизила голос, продолжая, однако, говорить очень резким тоном.

— Если вы действительно расследуете убийство Энни Дональдсон, почему вы не рассказали мне об этом раньше? И если это не так, тогда вам нужно объясниться. Если вы не дадите убедительного объяснения, я пойду к ближайшему автомату и вызову полицию.

Миллер поджал губы, его брови поднялись, и он кивнул головой, словно получая наказание. Тут Кэрол увидела смущение, промелькнувшее в его глазах, и почувствовала, что он отрешенно наблюдает эту вспышку гнева — преподаватель актерского мастерства, с одобрением взирающий на студентку, разыгрывающую сцену сумасшествия леди Макбет. Это должно было бы разъярить Кэрол еще больше… Но она вдруг почувствовала себя обезоруженной. То, что он отнесся к этой вспышке как к представлению, означало, что она едва ли должна была его бояться. И в самом деле, Кэрол задавалась вопросом, действительно ли она была так рассержена, как старалась показать, или преувеличивала.

— Ну так что, вы не намерены оправдаться? — спросила она.

Он развел руками:

— Что я могу ответить? Не уверен, что ваши обвинения оправданы с точки зрения правил хорошего тона. Мне кажется, вы не в настроении принять извинения.

— Нет, — заявила Кэрол. — Я хочу, чтобы вы все объяснили. Кто вы? Вы не полицейский.

— Нет, — просто ответил он.

— Но тогда, — продолжала она, — какого черта…

— Мисс Уоррен, — перебил он ее. — Я полностью с вами согласен. Вы имеете полное право потребовать объяснений. Но, как говорят, когда воюющие страны начинают переговоры, вам не кажется, что сначала нужно объявить перемирие… и заказать обед? — Он потянулся за меню.

Раздираемая противоречивыми чувствами, она не смогла ответить и просто схватила меню, спрятав за ним лицо.

Многие из блюд — омлеты, вафли, салаты — имели названия, связанные с рассказами детей или с их волшебным миром. «Медвежонок» — овсянка с молоком и медом; «Голди» — яичница-болтунья с копченой лососиной и плавленным сыром. Кэрол подумала о проницательности Миллера — почему он предложил встретиться именно здесь? — и решила, что это не было вызвано случайным стечением обстоятельств. Этот человек знал, что она из себя представляет; она почувствовала себя спокойно и непринужденно.

Как долго он следил за ней?

Она опустила меню, чтобы украдкой посмотреть на него. С очками на носу он углубился в меню. Она подумала, что первое впечатление о нем было не совсем верным; хотя, на первый взгляд, он казался странно суровым, но был по-своему привлекателен. Его густые волосы с рыжеватым Отливом были тронуты сединой на висках, но без шляпы он выглядел моложе.

Миллер заметил, что она за ним наблюдает.

— Выбрали что-нибудь? — спросил он.

— Не совсем, — медленно сказала она и снова вернулась к изучению меню, хотя ей этого и не требовалось.

Когда подошел официант, Кэрол заказала «Толстяка» и французский тост, в то время как Миллер попросил зеленый садовый салат. Она взяла чашку чая, а он взял кофе.