В глубине души - [45]

— Вы знаете, я кое-что надумала, — Ирина Николаевна села, — нужно найти съемщика, который будет готов самостоятельно решить эту проблему и сделает ремонт, а вы за это какое-то время не будете брать с него квартирную плату.

— А где же я такого найду? — Регина Павловна продолжала плакать, но теперь уже тихо, без надрыва.

— У меня есть такой один на примете, — проговорила Ирина Николаевна, смущенно спрятав глаза.

— А он сумеет правильно распорядиться библиотекой? Вы поймите, там есть ценнейшие издания, они не должны пропасть. Если бы я была помоложе, я бы сама перебрала всю библиотеку, подержала бы в руках каждую книжку. Но мне скоро восемьдесят…

— Регина Павловна, — прервала ее соседка, — вы должны понять — трехкомнатная квартира забита до отказа. Лазарь Яковлевич спал долгие годы, сидя на коробках, потому что лечь было негде. Для того чтобы все это разобрать, даже молодому человеку понадобится полгода, а нам с вами и того дольше. Претендент на вашу квартиру согласился вывезти книги в отапливаемый гараж и потом уже потихоньку заняться их классификацией. У нас с вами нет другого выхода. Мы должны ему верить.

— Да, вы правы, — согласилась Регина Павловна, — у нас нет другого выхода. Я не могу оставаться здесь дольше пяти дней. Вике нужна моя помощь. Она работает, двое детей, сами понимаете.

— Вот и замечательно! — обрадовалась Ирина Николаевна. — Завтра в одиннадцать он будет здесь. Я знала, что сумею вас убедить, и заранее обо всем договорилась.

На следующий день с утра Регина Павловна снова сидела у соседки на кухне. Время подходило уже к половине двенадцатого, а обещанного съемщика все не было.

— Может быть, он передумал? — нервничала Регина Павловна. — Это было бы ужасно! Ведь у меня билет на субботу.

— Не волнуйтесь, — уговаривала ее Ирина Николаевна, — он приедет. Задержался где-нибудь, вы же знаете, в Москве такие пробки!

Наконец, в районе двух часов в дверь позвонили. Это был особый звонок — продолжительный, требовательный, по такому звонку в тридцатые годы узнавали НКВД. Регина Павловна вздрогнула, и сердце ее непроизвольно наполнилось страхом.

— Ну вот, а вы боялись! — обрадовалась Ирина Николаевна. — Я же говорила, что он придет.

— А может быть, это вовсе не он?

— Не может быть, — уверенно заявила соседка, — это он, он всегда так звонит.

Через мгновение в кухню вошли двое — один, здоровенный детина в красивом шерстяном пальто, и второй, коротышка. У коротышки была бритая, неровная, как булыжник, голова, обрюзгшее лицо с отвисшими губами, которые как будто специально сложились в гримасу отвращения, глубокие глазницы казались пустыми, и только любопытный блеск указывал на наличие в них глаз. Из распахнутой дорогой куртки насмешливо выпирал большой покосившийся живот.

— Ну чего, давайте квартиру посмотрим, а то у меня времени в обрез, — прогнусавил коротышка и бросил взгляд на выдающихся размеров золотой «ролекс», который гирей висел на его маленькой руке.

Регина Павловна обомлела:

— А может быть, вы сначала представитесь?

Гость сделал короткое движение в сторону своего спутника, и тот четко, как автомат, достал визитку и положил ее на стол перед Региной Павловной.

— Скажите, а когда бы вы хотели въехать? — поинтересовалась Регина Павловна.

— Я вообще никуда въезжать не собираюсь, — фыркнул гость, — квартира мне нужна для одной сотрудницы, и если мы сейчас договоримся, я готов подписать договор и заплатить за полгода вперед, конечно, за вычетом расходов за ремонт. Мой адвокат, — он сделал пренебрежительный жест в сторону детины, — уже все подготовил.

— Но вы знаете, что в квартире есть одна сложность? Там хранится библиотека, которая является культурной ценностью. — В присутствии этих двоих слова Регины Павловны про культурную ценность прозвучали как-то неуместно и глупо.

— Да знаю я про ваши культурные ценности. Мне, вон, Ирина Николаевна все уши прожужжала. Завтра приедет грузовик, и вся культура-мультура поедет на дачу, в гараж, чтобы здесь можно было начать ремонт. А там я отдам распоряжение, и специалисты займутся этой проблемой.

Регина Павловна чувствовала, как под воздействием взгляда этого человека ее душа превращается в рогожку, и вся она как будто уменьшается в размерах, чтобы уступить место этому агрессивному хозяину жизни. Она знала, что ему нельзя верить, и все же верила, верила, потому что у нее не было другого выхода.

— Давайте договор, я все подпишу, — устало произнесла она.

Адвокат с готовностью, но без излишней поспешности распахнул папку, долго зачитывал пункты договора. Регина Павловна слышала его монотонный голос, но смысл слов не доходил до нее совершенно. Ей казалось, что этот человек зачитывает не договор, а приговор всей их жизни и что сейчас, своей подписью она удостоверит бессмысленность всего того, что было ее духовной составляющей. Подпись она поставила не задумываясь, как будто ее рукой водил кто-то посторонний. Адвокат поблагодарил, захлопнул папку, и через мгновение оба посетителя исчезли. Они не ушли, а именно исчезли, как два дематериализовавшихся духа.

— Какой неприятный человек, — в задумчивости произнесла Регина Павловна. — Откуда вы его знаете?