В глубинах Гадеса - [8]

Баллак даже не стал выбивать решетку, а просто прыгнул сквозь неё.

Металлическая сетка рухнула с гулким лязгом. Люди и зеленокожие внутри ангара повернулись на внезапный звук.

Когда Кастор вслед за собратом выпрыгнул из трубы, Баллак уже снял стрелка короткой очередью из трех болтов. Последовавший за этим громкий металлический «чанк» сообщил, что оружие космодесантника заклинило, и Злобный отбросил болтер, выхватывая цепной клинок. Зубья уже завыли, и лишь в этот миг подошвы сабатонов Кастора с глухим стуком коснулись пола.

Сержант подстрелил двух орков у входа, накрыв их очередью от бедра, которая должна была свалить тварей, но не убить. Он не мог позволить себе тратить время на точные, смертельные выстрелы, зеленокожих необходимо было мгновенно вывести из боя.

Тем временем Баллак уже схватился с тремя орками, окружавшими пленников. Первому он отрубил предплечье и тут же надвое рассек ногу. Второй бросился на Очернителя, выхватив секач, и орочья сталь встретилась с адамантиевыми зубьями меча Адептус Астартес. Яростным водопадом света посыпались искры.

Третий зеленокожий передернул затвор своей угловатой, неуклюжей пушки с перфорированным стволом и широким, зияющим дулом. Заряды, идущие в неё ленточной подачей, не уступали в размерах кулаку Кастора. Тварь собиралась убить пленников, следуя инстинкту или каким-то зачаточным признакам разума, говорящим ей, что враги так далеко зашли на её территорию ради спасения своих. А раз так, то у противника можно было отнять победу.

К их великой чести, трое из имперских офицеров, разом вскочив на ноги, со связанными за спиной руками, врезались в своего тюремщика, стараясь выиграть для космодесантников немного времени.

Кастор заметил, что один из подстреленных им орков ползет на брюхе к выходу, пытаясь выбраться из ангара и позвать на помощь. Забыв о нем на время, сержант бросился к заложникам, храбро атаковавшим орка.

Двое из них уже лежали на полу, один определенно мертвый, с шеей, изогнутой под странным, неестественным углом. Другой просто не шевелился. Кастор с разбега врезался в брюхо зеленокожего, всей массой своего бронированного тела сбивая тварь с ног и отбрасывая её от пленников.

Упав на спину, орк тут же нанес сержанту удар могучим кулаком, скользнувшим по шлему. У Кастора зазвенело в ушах, но он, резко опустив болтер на морду врага, сломал тому нос. Зеленокожий, взревев от боли и ярости, отбросил Злобного в сторону от себя.

Затем, поднявшись на ноги, орк бросился к сержанту, чего тот и добивался.

Оставив болтер, Кастор выхватил из-за спины силовой молот. Описав дугу, оголовье врезалось прямо под выступающий подбородок твари, и этого удара хватило, чтобы снести орку голову. Тело пробежало ещё несколько шагов, забрызгивая трубы над собой темно-багровым фонтаном артериальной крови, после чего опустилось на колени, и, наконец, рухнуло на пол ангара.

Сержант глубоко дышал, его сердца гулко, жизнеутверждающе стучали в груди. Ненависть к убитому орку угасала медленно, но Кастор заставил себя слегка улыбнуться. Он давно решил, что война — дело хорошее, показывающее тебе, чего ты стоишь в глазах твоих врагов и пред благословленным ликом Императора.

Баллак тоже устроил маленькое представление. Очернитель, с залитым кровью лицом, возвышался над двумя расчлененными трупами зеленокожих. В отличие от сержанта, он ухмылялся во весь рот.

Звук скрежета когтей по металлу привлек внимание Кастора, напомнив об орке, пытавшемся уползти от смерти.

Прозвучали два громких хлопка, эхом отразившиеся от стен просторного ангара.

Это Баллак исправил заклинивший болтер.

Оба орка, распростертых у выхода, были мертвы, убиты попаданиями в голову, и Очернитель опустил руку с оружием.

— Я по-прежнему «медленный»? — спросил он, глядя Кастору в лицо.

Сержант снял шлем, наслаждаясь краткой минутой свободы от заточения в доспехе, и указал на струйки крови, вытекавшие из глубоких пробоин в броне Баллака.

— По-прежнему медленный, но очень даже смертоносный.

— Сойдет, — согласился Баллак.

Вдруг затрещал вокс.

— Эй вы, ублюдки, — вышел на связь Вадет.

— Если ты можешь злиться, то ещё жив и в силах ходить, — ответил Кастор.

— С трудом.

— Тогда отступай к остальным. Мы достигли цели и приступаем к эвакуации.

Вадет проворчал что-то нецензурное и отключился.

— Судя по голосу, настроение у него не очень, — заметил сержант, убирая за спину молот и поднимая отброшенный болтер с пола.

— По крайней мере, он жив.

— Ты рад этому или нет? — вопросительно поднял бровь Кастор.

Вернув цепной клинок в ножны, Баллак проверил счетчик боезапаса на болтере.

— Моя добыча — это моя добыча. Теперь он знает правила. Будет уважать их — дольше проживет.

— Ты ещё и очень безжалостный, брат.

Замешкавшись на мгновение, Баллак задал ответный вопрос.

— Кастор, ты меня провоцировал в том бараке?

— Да, — честно ответил сержант, — и теперь я знаю, что ты не потерял хватку, а Вадет — воин, достойный быть Очернителем.

— Ты знал, что я могу его подставить.

— Я надеялся, что ты не убьешь его. Остальное оставил на твое усмотрение… — Кастор вновь надел шлем.

Удовлетворенный ответом, Баллак склонил голову и затем повернулся к пленникам.