Администратор говорил смертельно усталым голосом. Он впал в совершенно непроницаемое молчание, водя пальцем по фамилиям в реестре.
— Значит, вы не будете настаивать, чтобы он спал на своей кровати? — сказал мистер Фенимор.
Молчание.
— И вы не принудите его запирать дверь? — сказал мистер Фенимор.
Молчание.
— Что ж, — сказал мистер Фенимор. — Кто угодно может подумать, что это я — возмутитель спокойствия. Что я заблуждаюсь, я будоражу людей, заталкиваю стеклянные глаза в замочные скважины, я шантажирую, я…
Мистер Фенимор замолчал и отвернулся столь резко, что весь вестибюль закружился перед его глазами в кроваво-красном вихре.
***
Понадобилось пять минут на получение нужной информации из отеля напротив. Человека, жившего в номере по соседству с мистером Бикелем (Брайтом?), звали Смит. Он набрал номер Смита.
На том конце кто-то взял трубку:
— Алло?
— Прошу прощения, но…
Фенимор запнулся. Ну что он может ему сказать? Вот он я, окно напротив, номер и этаж тот же, только гостиница другая. И постоялец в смежном номере. Стеклянный глаз в замочной скважине. Так его и растак… Что тут скажешь?
— Кто это? — злобно спросил голос.
— Даже не знаю, с чего начать, — сказал наконец Фенимор.
— Послушайте! — загромыхал голос. — С меня довольно! Оставьте меня в покое! Я же сказал, что всё это уже переходит всякие границы!
— Вы меня не так поняли… — Фенимор начал было облизывать пересохшие губы.
— Идите вы к чертям собачьим! — завопил голос.
Трубку с грохотом бросили.
Фенимор держал трубку и потирал ухо.
— Так.
Он повесил трубку.
— Теперь, по крайней мере, я знаю.
— Что именно? — спросила жена.
— У жильца из отеля напротив те же проблемы. Он решил, что я — мистер Бикель. Наорал. Разбушевался. Грохнул трубкой. Странный, очень странный шантаж. Две комнаты. Два отеля. Две жертвы. А что, если у него по номеру в каждом отеле города? Представляешь? Подумать только!
Дверь лифта отворилась, внутри стоял мистер Бикель с приятелем, который, казалось, перебрал и нуждался в поддержке. Приятель! Алкоголь!
Мистер Фенимор опешил.
Он повернулся и увидел, что Бикель тащит манекен. Ибо это и был манекен — из чистейшего жёлто-белого воска, который катился на скрипучих роликах. Кошмар!
— Минуточку! — закричал Фенимор.
— Спускаемся, — сказал лифтёр.
— Подождите! — сказал Фенимор, обращаясь и к лифтёру, и к Бикелю. — Стойте!
— Спускаемся.
Лифтёр захлопнул дверцы и уполз в шахту, как большой паук.
— Куда вы это тащите?
Маленький человек обернулся, обнимая молчаливый манекен как любовника.
— Прошу прощения?
— Что на этот раз? — сказал Фенимор, побледнев от бешеной ярости.
— Веду приятеля в свой номер, — сказал Бикель.
— Я вижу, чёрт возьми! Я думал, вы собираетесь покончить с этим!
— Сэр, — сказал мистер Бикель, ухмыляясь. — Ни с чем нельзя покончить, не начав.
— Я заплатил вам деньги!
— Ничегошеньки вы мне не заплатили, — сказал мистер Бикель. — Вспомните, я не просил и не хотел от вас никаких денег. Если вы вздумали подходить к совершенно незнакомым людям и совать им в карманы двадцатидолларовые купюры, то я не в силах этому помешать.
— Но вы же обещали!
— Разве? — мистер Бикель улыбнулся, оскалив свои белоснежные зубы.
— Это было равносильно обещанию!
— С вашего позволения, — мистер Бикель пронёс своего неживого приятеля в открытую дверь.
— Не позволю меня дурачить! — закричал Фенимор, но дверь захлопнулась.
***
Он бросился вниз и закричал администратору:
— Вы видели?
Администратор промолчал.
— Он пронёс в номер витринный манекен. Я знаю, куда он собирается его поставить. Перед дверью! Все дни и ночи — перед дверью!
Но администратор даже не повёл бровью. Мистер Фенимор выбежал от него с криком и натолкнулся на мистера Бикеля, который возвращался в вестибюль.
— Опять вы! — гаркнул он ему, а потом лифтёру:
— ВВЕРХ!
***
Не успела дверца лифта распахнуться, как он вылетел в коридор, отворил настежь дверь в номер мистера Бикеля и замер перед дверью в ванную.
Как он и ожидал, манекен умиротворённо смотрел на ванную; его нос находился всего в дюйме от обшивки. Глаза излучали спокойствие, синеву и сосредоточенность. Он был неподвижен и так стоял бы там целую вечность, если бы ему позволили.
— Ах ты! — завопил мистер Фенимор и развернул манекен к себе.
Затем он крутанул манекен обратно, чтобы тот на него не пялился, отвесил ему оплеуху, повалил наземь, и тут опять увидел окно. Поднял раму, схватил манекен за шиворот и поволок к окну.
— Ах ты!
Он высунул манекен наполовину из окна. Тот вёл себя очень тихо, смирно и спокойно. И смотрел на него снизу вверх ясными синими глазами.
— Ах ты! — крикнул он в последний раз и пустил его лететь семь этажей на мостовую.
— Стой! — завопил он в последний миг.
Какой кошмар! Ужас! Нет! Нет! Он распростёр руки. Балансируя на подоконнике, он провожал взглядом падающее кувырком тело. Не-ет! На прощание, когда восковая фигура отправилась в безумный полёт, молча размахивая руками в горячем воздухе, её личину, казалось, исказили гримасы его собственного лица. Кукла, со свистом пронзающая пространство и размозжившая вдребезги голову о кирпичи, обрела выражение его лица. Не-ет!
— Не-ет! — заорал он.
