В эфире партизаны - [7]

И действительно, Климент Ефремович, имея высокий личный авторитет, оказывал нам, связистам, очень большую помощь на протяжении всего того времени, когда он был главнокомандующим партизанским движением.

Между прочим, маршал Ворошилов оказал мне и личную помощь. Однажды вызвал к себе и спрашивает:

— Вы что, товарищ Артемьев, решили бросить жену с тремя детьми?

— Как? — недоумеваю.

— А так. Читайте телеграмму.

Читаю. От жены. Просит Климента Ефремовича помочь вернуться из эвакуации в Москву. Она не раз писала о своем желании, но мне все как-то не удавалось заняться личными делами: в ту пору, для того чтобы вернуть семью в Москву, надо было немало похлопотать в Моссовете. Маршал, безусловно, знал об этом:

— Похлопочем вместе, — сказал, улыбнувшись.

Прошло немного времени, и Елизавета Федоровна с дочерьми Тамарой, Галиной и Светланой приехала в Москву. Пришлось мне срочно устанавливать в квартире «буржуйку», вместо разбитых стекол вставлять в рамы фанерные прямоугольнички, запасать дрова.

Все это, конечно, делалось урывками, чаще по ночам. Работали ведь не «от сих до сих». Сплошь и рядом приходилось находиться в отделе сутки напролет.

Связи с партизанами неуклонно расширялись. Огромное внимание уделяли им организаторы и руководители партизанского движения республик и областей, ЦК ВКП(б), Советское правительство. Благодаря этому в исключительно короткое время была создана такая радиосвязь, которая дала возможность Центральному Комитету ВКП(б) и Верховному Главнокомандованию оперативно руководить самоотверженной борьбой сотен тысяч народных мстителей, превратить партизанское движение в грозную для врага силу.

Между прочим. ЦШПД в начальный период имел намерение использовать для связи между отрядами почтовых голубей. В штате нашего отдела даже имелось специальное отделение почтово-голубиной службы. Им руководил интендант 3-го ранга А. П. Орлов. Он, прямо скажем, много потрудился, но, к сожалению, по ряду причин крылатые курьеры применения не нашли. Не получило распространения и использование в этих целях собак. В условиях Великой Отечественной войны для партизанской связи оказалось приемлемым только радио. Командиры соседних отрядов поддерживали контакт друг с другом и с помощью курьеров. Вначале это вызывалось нехваткой радиосредств, а в последующем — различными осложнениями боевой обстановки.

Добровольцы

Организация широкоразветвленной партизанской радиосвязи требовала огромного количества радистов. И не только хорошо обученных, подготовленных уверенно вести прием и передачу, по и достаточно разбирающихся в радиотехнике, чтобы в случае надобности устранять возникающие в рациях неисправности; мы нуждались в людях, способных стойко и мужественно переносить все тяготы суровой партизанской жизни.

Еще в январе 1942 года по ходатайству Центрального Комитета Компартии (большевиков) Белоруссии ЦК ВКП(б) решил создать в Москве специальную школу, которая бы готовила радистов для партизанских отрядов. Начальником этого учебного заведения назначили Ивана Савельевича Комиссарова, бывшего секретаря Витебского обкома КП(б)Б, хорошего организатора. Его заместителем стал П. А. Шустовский, ранее работавший в Наркомате связи СССР. Вместе с комиссаром спецшколы Василием Ивановичем Кретининым эти люди внесли немалый вклад в создание первой кузницы квалифицированных партизанских радистов.

В школу зачислялись только комсомольцы-добровольцы, в основном со средним образованием. Кстати, и впоследствии принцип добровольности оставался главным.

Высокий общеобразовательный уровень молодежи, ее горячее стремление как можно быстрее стать полноценными бойцами за честь и независимость своей Родины дали возможность установить сокращенный срок обучения — всего пять-шесть месяцев.

Занятия начались 2 февраля. На организацию учебного процесса ушло около месяца. Стоит ли говорить, какую огромную работу в этот самый трудный период проделало руководство школы, и прежде всего ее начальник — Иван Савельевич Комиссаров.

Рослый, плотный, с открытым мужественным лицом, он был внимателен и заботлив к людям. В то же время постоянно проявлял высокую требовательность к себе и подчиненным. Иван Савельевич умел быстро и обстоятельно разобраться в любом деле, всячески поддерживал хороших работников, строго взыскивал с тех, кто допускал ошибки. Стилем своей работы, да и внешним обликом, он в какой-то степени напоминал чекиста славной школы Ф. Э. Дзержинского. Кстати сказать, таким же он остался и сейчас.

Нелегко было учить и учиться в первой школе радистов-партизан. В ней занималось 200 курсантов, располагая всего тремя комплектами радиостанций. Совершенно отсутствовали наглядные пособия. Не лучше было и с организацией практических занятий и тренировок. Школа испытывала большую нужду в головных телефонах, звуковых генераторах, телеграфных ключах и во многом другом оборудовании, необходимом для обеспечения нормального учебного процесса. Не хватало преподавателей; половина из них работала по совместительству. И, собственно, никто не имел опыта подготовки радистов для партизанских отрядов, где что ни шаг, то специфика, где почти ничто не схоже с условиями и практикой армейской радиосвязи.