В эфире партизаны - [18]

В пути нашим бойцам удалось обзавестись лошадью. На нее погрузили все тяжелые вещи, идти стало легче. Ядвига чувствовала себя все хуже, настойчиво просила оставить ее.

— Пропадете со мной, — говорила она.

Но как могли партизаны бросить своего товарища? Они продолжали путь. Вскоре впереди показалось село.

— Пятичаны, — пояснил проводник.

Морозов и Думко сходили на разведку. В селе гитлеровцев не оказалось. Партизаны зашли в крайний дом. Хозяин встретил их радушно, накормил.

— Что с девушкой-то? — поинтересовался он.

— Из фашистского лагеря убежали, — быстро нашелся капитан. — Ее там фашисты сильно били. Плохо ей.

Тихонова, прихватив мешок с рацией, направилась в сад. Командир вышел следом за ней и строго сказал:

— Ты что, с ума сошла? А если кто заметит? В селе всякие люди могут быть.

— Логично, — согласилась Паша и вернулась в дом. Ядвига снова начала просить, чтобы ее оставили.

— Верно, — вмешался хозяин. — Положитесь на нас. Мы за ней присмотрим.

Командир скрепя сердце согласился.

Группа продолжала поход. Партизаны по-прежнему выдавали себя за бежавших из плена. Только двум крестьянам Посадов, твердо убедившись, что они не подведут, открыл тайну. Они оказались братьями и сразу же попросили принять их в группу. У них нашлась даже винтовка.

Братья сообщили, что в их селе скрываются десять бывших русских солдат. Посадов встретился с ними. Оказалось, что парни бежали из немецкого плена. Они пробирались к линии фронта, чтобы прорваться к своим.

У капитана Посадова появился теперь небольшой отряд. Правда, почти безоружный. Добыча оружия стала первостепенной задачей. Выполнить ее помогли все те же братья. Они узнали, что в соседнем селе расположен вражеский склад, разведали, где он находится, как охраняется. Гитлеровцы вели себя довольно беспечно. На ночь часового не выставляли, а привязывали к крыльцу собаку. Этим и решил воспользоваться капитан Посадов. Следующей же ночью партизаны скрытно подобрались к складу, обезвредили собаку и ворвались в дом. Фашисты не успели опомниться, как все до одного были уничтожены. Уцелел лишь офицер, спавший за перегородкой. Его взяли в плен. Налет оказался результативным. Отряд обзавелся не только винтовками, патронами и гранатами, но также продовольствием и одеждой.

— Вот теперь воевать можно, — весело сказал капитан.

На допросе пленный офицер сообщил немало интересных данных. Но один факт сильно взволновал наших товарищей. Он сказал, что недавно в каком-то селе была расстреляна русская разведчица.

Неужели Бурковская — встревожились партизаны. Саша Думко и Таня Шаронова вызвались сходить туда, где осталась Ядвига. Если ее нет в живых, они отомстят врагу за гибель боевой подруги. Командир не отпустил их.

— Коли Ядвигу расстреляли, то в селе наверняка устроена засада, — объяснил он свое решение.

О судьбе Бурковской Прасковья Гавриловна Тихонова[15] узнала только в 1965 году, когда по приглашению общественности побывала в тех местах, где была оставлена Ядвига. Партизанка действительно попала в руки врага. Ее расстреляли. Перед смертью она назвалась… Наташей. И больше не сказала ни слова. Фашисты почти в течение месяца устраивали засады, рассчитывая, что за больной вернутся друзья…

Продолжая продвигаться к району, указанному командованием, отряд Посадова в первых числах апреля неожиданно встретился с партизанской разведгруппой, действовавшей в Молдавии по заданию штаба 4-го Украинского фронта. В этот день Тихонова впервые вышла на связь с Большой землей, передала радиограммы и свои, и разведгруппы. В дальнейшем радиообмен со штабом стал регулярным. В одном из боев капитан Посадов Георгий Алексеевич получил тяжелое ранение и скончался. Командование принял лейтенант Петров, руководитель разведгруппы. Тихонова ежедневно выходила в эфир, не сорвала ни одной передачи, хотя вести их приходилось очень часто во время боя.

— На этот раз у меня была настоящая работа, — говорила она, вернувшись с задания.

«На этот раз…» Слишком скромная оценка своей боевой деятельности. Ведь с первых дней выполнения задания горстке смельчаков приходилось ходить, как говорят, «по острию лезвия».

Много разных трудностей доводилось испытывать партизанским радистам. Нелегко было и штабам поддерживать с ними бесперебойную связь. Наиболее тяжелым явился, разумеется, начальный период нашей работы. И центральный и ниже стоящие штабы далеко не всегда знали точное местонахождение отрядов. Поэтому мы порой не имели возможности даже предупреждать партизанских командиров о посылке к ним радистов.

Из-за такого неведения произошел курьезный случай в одном из белорусских отрядов. Мы направили туда двух радистов. Вместе с радиоаппаратурой они выбросились с самолета на парашютах и приземлились точно в заданном районе. Партизаны же приняли их за шпионов и не верили никаким объяснениям. Их подозрительность было легко понять. Ведь противник постоянно стремился заслать к ним своих лазутчиков и диверсантов. И порой ему удавалось осуществить свои замыслы.

Командир отряда все-таки проявил выдержку и решил проверить задержанных радистов.

— Если вы действительно присланы из Москвы, — сказал он, — передайте вот этот текст и потребуйте, чтобы его сообщили в завтрашней сводке Совинформбюро. Не передадут — расстреляю.