В джунглях - [8]

Держась следа слонов, мы через полчаса вышли на берег реки. Там мы залезли на дерево и примостились на суку, словно какие-то диковинные плоды. Мы лежали на ветках ничком, крепко сжимая их и положив подбородок на руки. Нам видно было, как к реке прошло семейство буйволов. Они двигались в определенном порядке: отец, мать, а между ними детеныш. Пройдя под нашим деревом, они скрылись. Больше мы их не видели. Но едва они исчезли из глаз, как совсем близко послышалось: «Трах! Трах! Трах!». Шум раздавался где-то рядом с нами, а не внизу, под деревом. Вот затряслись и затрещали ветки. И вдруг что-то черное скользнуло, как змея, возле меня и дернуло сук, на котором мы лежали. Дерево затряслось, и мы чуть не упали на землю. Потом другая такая же змея вползла наверх, снова дернула ветку, и дерево содрогнулось до самых корней. Я повернулся к отцу, который лежал сзади, у основания сука. Он успокоил меня прикосновением руки. Вдруг два огромных белых клинка сверкнули под нами в лунном свете. «Трах! Трах! Трах!» Ветки задрожали, сверкающие мечи скользнули мимо, и показались голова и туловище слона. Оказывается, я принял за огромных змей их хоботы, ощупывавшие верхушки деревьев в поисках сочных побегов. Бивни при свете луны казались смертоносными кривыми саблями. Вожак слонов, самый старый и сильный, спустился к водопою, подался вправо и остановился. За ним последовал слоненок не старше года, а следом — его мать. Они стали рядом с вожаком. Появились еще слонята и слонихи и, наконец, три сильных слона один за другим встали с левого фланга. Крайний слон первым погрузил хобот в воду и стал пить. За ним напился второй, третий — так они пили один за другим, и, наконец, после всех утолил жажду вожак. Слоны, всегда пьют по очереди, чтобы не замутить воду соседу. Если бы вожак начал первым, остальным пришлось бы пить грязную, взбаламученную воду, подхваченную течением. Когда слоны кончили пить, у реки мелькнули рога оленя. Серебристый свет дрожал на его голове и боках, словно роса. Это был крупный красавец не менее шести футов в длину, поистине гордость джунглей, самое изящное животное, какое только можно себе представить. Сверкая серебром — в лунном свете он казался вылитым из серебра, — олень по грудь погрузился вводу, по уши его были обращены в разные стороны — одно вперед, другое назад. У оленя удивительно тонкий слух. Левым ухом он прислушивается к воде, а правым — к джунглям, которые раскинулись позади него. В реках оленей часто подстерегают крокодилы, а на суше — тигры, и на водопое им приходится удваивать внимание и быть особенно осторожными.

Едва олень начал пить, как хвост его, которым он махал в воздухе, замер. Вот у большого дерева послышался угрожающий шорох. Олень мгновенно повернулся и теперь стоял мордой к джунглям, обратив оба уха туда, откуда дул ветер. Если бы враг вздумал внезапно напасть на него с наветренной стороны, он услышал бы шум, а глаза тем временем обшаривали все подозрительные места. Так он стоял, озираясь, а ветви дерева п нескольких шагах от него едва заметно затрепетали. Нам ничего не было видно, но мы решили, что он услышал леопарда.

Буйволы громко заревели. Оказывается, они еще не ушли. Они тоже спрятались под деревьями и в кустах, поджидая врага. Слоны повернулись задом к реке и каждый засунул хобот себе в рот. Они не издали ни звука. Как и буйволы, они не спускали глаз с леса, бесшумно, как гряда облаков, двигаясь под нами. Бросится ли леопард на оленя? Вот он спрыгнул с ветки. Послышался мягкий удар о землю, шелест листьев и травы, а затем воцарилась тишина.

Но, видимо, не все было кончено. Леопард просто переменил позицию и выбрал другое место, удобное для нападения. Олень прыгнул вправо. Леопард кинулся следом, но путь ему, словно по волшебству, преградили слоны. Оленя уж и след простыл. Теперь он был и безопасности. В слепом бешенстве леопард бросился догонять уходивших буйволов.

— Видно, он умирает с голоду, раз осмелился на это, — сказал отец.

Слоны затрубили и двинулись вслед за леопардом. «Бум! Крак! Хруп!» — со всех сторон трещали кусты и деревья. Лес дрожал. Слоны прошли, и снова, как занавес, спустилась тишина. Вдруг вдалеке послышалось: «Му-у! Му-у! Му-у!» Вожак буйволов вел свое стадо домой.

Потом к реке пришли всякие мелкие зверьки: ласки, лисы, разные представители кошачьей породы. Затем пожаловал тигр. Он не спеша напился, тщательно облизал свою великолепную шкуру и отправился домой с величественным видом могущественного раджи. Из глубины джунглей раздался его жуткий рев, который означал: «Я пообедал. Не бойтесь! Луна сегодня так красива!»

В джунглях началось какое-то движение. Страх исчез, звери успокоились, зная, что можно мирно идти домой. Луна зашла, и беспредельная тишина, словно невидимая армия, овладела джунглями. Казалось, прошли века; но вот трепет пробежал вокруг, словно луна вздумала взойти во второй раз. Это забрезжил рассвет, и громкий хор птичьих голосов грянул гимн солнцу. Мглистые сумерки мгновенно ожили. Деревья, ветви, берег, открытые дали, секунду назад невидимые, заиграли всеми своими красками. И сразу же в ореоле расплавленного золота встало солнце, чудесно преображая своим алым сиянием лик земли. Мы слезли вниз и осмотрели то место, где леопард бросился на буйволов. Бедняга лежал в двухстах шагах от нашего дерева, растоптанный и вдавленный в землю; это было кровавое месиво, ни одна косточка не уцелела. Даже шкура и та никуда не годилась.